После ужина, как они и договаривались, он отвел всех к себе домой. Там Ваня смог подключиться к Интернету и заняться тем, что он делал лучше всего — взломом. Пара аккаунтов в соцсети не могла занять у него много времени, поэтому Войтех предложил остальным скоротать его за чашкой кофе.
Однако у Карела оказались другие планы. Он и так уже целых полчаса вел себя подозрительно тихо, а тут внезапно заявил, что пока остальные пьют кофе, им двоим нужно куда-то отойти. На вопрос Войтеха, куда именно и зачем, Карел напустил на себя таинственный вид и кратко изрек:
— Когда увидишь, поймешь. Тут недалеко.
Место действительно находилось «недалеко»: буквально в соседнем доме. Это оказался простенький местечковый бар с несколькими дорожками боулинга, который в воскресенье вечером был наполовину пуст.
— Это бар, Войта, — с непередаваемым выражением лица ответил Карел. — Я привел тебя сюда выпить, зачем же еще?
Он подтолкнул его к стойке и усадил на высокий табурет, сам сел рядом и попросил у официанта два джина со льдом.
— Я не люблю крепкий алкоголь, ты ведь знаешь, — слабо запротестовал Войтех.
— Знаю, — не стал отпираться Карел. — Ты вообще не любишь пить, это я тоже знаю. И даже знаю, почему ты этого не любишь. — Когда Войтех вопросительно посмотрел на него, он пояснил: — Потому что алкоголь на какое-то время расслабляет тебя, и ты перестаешь контролировать каждое слово, выражение лица и жесты. Именно поэтому я хочу, чтобы ты немного выпил, и мы могли поговорить нормально. Как брат с братом, мы очень давно этого не делали.
— Да, последний раз примерно… никогда, — фыркнул Войтех, принимаясь крутить низкий стакан из толстого стекла, который поставил перед ним бармен. — Карел, ты ничего не перепутал?
— Нет, лично я ничего не перепутал, — он сделал небольшой глоток джина. — Ты мне всегда нравился, между прочим. Ты был славным ребенком, который вырос в довольно занудного, но все же хорошего взрослого. Это ты никогда не принимал меня таким, какой я есть, все время имел какие-то претензии и обиды…
— Я обиделся на тебя всего один раз в жизни, — возразил Войтех, тоже машинально делая глоток из своего стакана. Джин обжег ему горло, и с непривычки у него на секунду перехватило дыхание, но он умудрился даже не закашляться. — И я всегда принимал тебя таким, какой ты есть. Я лишь не всегда понимал причины твоих поступков.
— И именно поэтому ты не общался со мной три года?
— Это ты со мной не общался.
