Сейчас вокруг нас стояло уже не полтора, а все три десятка молчаливых преследователей. А скоро должно было стать еще больше, потому что старые могильные холмики вскрывались прямо на глазах.
— Линять надо, — выдохнул фей, приземлившись с нами рядом. — Их слишком много. Не одолеем.
— Нет, — пошатнулась внезапно очнувшаяся Улька. — Я — заклинатель, мне нельзя, потому что они пойдут за мной.
— За ограду им вроде нет хода, — на всякий случай я ее придержала, чтобы не рухнула прямо в руки мертвецам. — На границе же освященная земля.
— Они здесь только до тех пор, пока рядом заклинатель. А как только я выйду — тут же расползутся по округе. Причем за пределами ограды будут не в пример шустрее, чем здесь.
Мы тревожно переглянулись и крикнули мечущемуся вдоль ограды оборотню, тревожно застывшему оракулу и прильнувшему к прутьям ангелу, чтобы не совались.
— Что делать будем? — первым задал наиважнейший вопрос фей.
Я нервным движением сложила крылья, мельком глянув, не полезли ли мертвяки на стены. Пока там было тихо — они неподвижно стояли вокруг склепа и пожирали голодными взглядами несчастную баньши, глаза которой при виде такого безобразия снова начали наполняться слезами.
— Что я сделала не так?! Ну что?!
О, нет. Нас хотят сожрать, а она опять думаешь лишь о том, что где‑то ошиблась!
— Я ведь по книжке… — пролепетала бедная Улька, все быстрее и быстрее скатываясь к банальной истерике. — Все точно… до последнего слова… ну откуда их столько взялось?! Где я ошиблась?!
— Потом разберемся, — решительно оборвала я бесполезное самокопание. — Скажи лучше: если мы эти пособия повредим, Личиана сильно на нас обидится?
— Она их це — енит! — все‑таки всхлипнула Улька. — И за каждого потом с меня спро — о-сит!
— Не реви — смерть еще накличешь. Придумай лучше, как их угомонить.
— Я не зна — аю! — баньши всхлипнула громче, и по ее щекам покатились первые слезы. — Они еще полчаса заклятиям поддаваться не будут — ни поднимающим, ни упокаивающим. А больше мы пока ничего не разучи — и-или!
— Давайте звать Лучиану, чтобы она их угомонила, — предложил Шмуль, озабоченно посмотрев вниз. — А то Улька и впрямь нас оплачет, а я еще слишком молод, чтобы умирать.
Я нервно дернула крылом.
— Да как ее позовешь, если даже Васькин рев не сработал? Уль, ты заклинание призыва правильно произнесла?
— Коне — ечно! — чуть громче всхлипнула баньши, каким‑то чудом еще удерживаясь от громогласного рева. — Если бы не это, молоток бы не срабо — отал!
