– И?!
– И огни опять исчезли.
Герральдий окунает палец в чай и выставляет каплю на свет. У Верики начинают слезиться глаза. Герральдий расплывается влажным пятном.
– Предстоит большая головомойка. И вот тебе мое доброе напутствие, дружище. Не забивай себе голову всякой чепухой!
– Дружище, это кто-то очень большое?
– Да.
– Герральдий?!
– Слушаю тебя, Верика.
– Ятебялюблю!
Верика нутром чувствует растительный запах, окружающий ее. Герральдий поворачивается лицом к Верике, представляется травой и начинает заботливо шелестеть. Он очень гордится своей преданностью Верике.
Близится час окружающей действительности…
…беспредельность совершенства
Иногда меня буквально озаряют нимбы отсветов, и кажется, что я близок к совершенству. Но у совершенства нет границ. И как только я приближаюсь к мнимому совершенству, оно тотчас растворяется, словно мираж. Или же я незаметно растворяюсь в совершенстве.
Герральдий наблюдает в астроскоп звездные карты Верики:
– Представь себе! Я опять вижу совершенство! – говорит Герральдий, не отрываясь от трубы. – Но стоит мне перевести взгляд, и я обнаружу, что это кажущееся близким находится в отдалении, исчисляющемся великим множеством световых веков.
Герральдий отвлекается от окуляра и видит на расстоянии вытянутой руки улыбающуюся Верику. Он находит Верику очень нарядной и делает ей учтивый комплимент:
– На прогулку?
– Нет, просто я в трулле, – указывает Верика на пищащих гигиеновых щенков.
Герральдий подходит к окну в позолоченной раме и бросает взгляд на объединенную радугу.
«Вот если бы еще разок выйти к водопаду, погрузиться в облако брызг и раствориться ненадолго, – мечтательно читает собственные мысли Герральдий, – но нет. Я дал себе слово – никаких фокусов!»
«Удивительно, как взрослый человек может позволить себе подобные шалости – взять и просто-напросто уйти в полный спектр?» – размышляет, следуя за ним, Верика.
После чего упирает руки в боки, для большей убедительности, как это умеет делать Хопнесса, и добавляет вслух:
– Ты читаешь мысли для провождения времени?
– Ну что ты, что ты! – смущенно отчтокивается Герральдий.
Его трубка издает мирное посапывание. В тишине дымовой завесы слышен звук изымаемой шпаги. Вжик! В воздухе повисают два голубых змея. Один – без хвоста, другой – без головы.
– Герральдий! Любезный! Уже пора прекратить эти языческие биостимулирования.
Герральдий сворачивает мысленное чтение.
И все-таки близится час согласия и смирения…
. . .
