. . .
Герральдий непроизвольно утрачивает всяческий покой, как только ощущает толику мощи, превращающей обыденность в загадочность. Когда же ему удается совладать с собой и обрести душевное равновесие, начинают происходить удивительные вещи. Герральдий обнаруживает простую закономерность всякий раз, как только глаза открываются сами собой, – он оказывается в мире, полном чудес. «Может, и вовсе не закрывать глаза?» – озадачивается естествоиспытатель.
Однако пора в поход. Герральдий трубит полный сбор:
– Так! Слушай мою команду. Лаптям, телогрейке и вжикающим штанам – вольно. Остальным объявляется готовность номер один плюс-минус пять минут.
Перед Герральдием выстраивается шеренга сверкающей обуви:
– На-пррравый-левый-рррасчитайсь! – рявкает крайний ботинок с круглым красным носом.
– Отставить! Я надену вот эти, – Герральдий указывает на пару неразлучных сапог. – Два шага вперед, ать-два! Всем отбой.
Ни разу не надеванные штиблеты вяло расползаются по сушилкам, отбивая чечетку.
Герральдий сидит на подоконнике, поджав ноги, как большая птица на яичной кладке. Сверху за ним внимательно наблюдает Хопнесса.
Герральдий отчитывает собственную тень:
– А почему вы все время смотрите в сторону, когда я с вами разговариваю?
– Потому, что свет падает сбоку.
– А как он должен падать, чтобы вы смотрели на меня?
– Свет должен быть направлен мне в затылок.
Четыре «п» – это принцип перспективы птичьего полета.
Геральдий одним вдохом втягивает ноздрями генеральный план местности. Теперь он видит и слышит окружающее глазами и ушами знакомого города. Ему ведомы чувства каменного организма:
– Дышите, не дышите. Вам требуется приток свежего воздуха, желательно морского.
– Скажите «а-а-а». Вам необходим дополнительный курс интенсивной инсоляции…
Наконец-то появляется Верика и обращается к Хопнессе с разряжающим обстановку вопрошением:
– Что делает Герральдий?
– Иногда он радуется, иногда вздыхает, но обычно просто молчит. Это называется градоконсультацией. Весьма трудоемкое занятие, требующее уйму времени и терпения. Что-то навроде игры в бисер. В данном случае это планировочная сетка и набор дагоценностей естественного происхождения, которые впоследствии будут отшлифованы или обрастут грязью, в зависимости от рода жизнедеятельности населенного пункта.
…мыслимые предвидимости творческого пути
Близится час самосовершенствования. Герральдий засучивает рукава, затачивает большое страусиновое перо и обмакивает в чернильницу. Ляп! На чистом листе возникает развалившаяся в собственной самоуверенности жирная клякса:
