– Хорошо, хорошо! Я не буду плеваться в мир.
Грядет банкетный час торжества справедливости…
. . .
Стекая свободной половиной часа на дно сферического аквариума с каплеобразной золотой рыбкой, Герральдий раскачивается перед задумчивостью Хопнессы. Синхронные волны убаюкивают Герральдия.
Хопнесса обвязывает Герральдия дымонепроницаемым коконом:
– Что-нибудь выяснил?
– Яслно одлно, врлемя безлмерлно! – доносится булькающий голос.
– Ясно одно – время безмерно, – связывает Хопнесса прозвучавшие слова.
Пух-х-х! – в специальном отверстии исчезает трубка Герральдия.
«Посмотрим, что уготовано нам в следующем часе…» – ехидно фыркают недоверики.
– Посмотрим, что уготовано нам в следующем часе! – старательно поскрипывают перьями радивые доверики.
Беззаботная оранжевая точка начинает увеличиваться, раздваиваться, растраиваться и, наконец, все эти множественные части растаскиваются цепкими коготками в разные стороны. Получается паутинка. Она растягивается, растет и поглащает Герральдия своими огненными сетями. Вместо паука – вертикальный черный глаз, на фоне которого золотистая паутина с Герральдием внутри опять кажется маленьким огоньком. Огонек угасает и рассеивается едким дымком. В воздухе пахнет паленым.
Ватзахеллы к сильным и здоровым не заявляются. Пора звать на подмогу Геогрифа. Где эта его пресловутая громогласная раковина?
. . .
Самое время рассказать продолжение истории о человеке, которому все безоглядно верили. В частности, о том, как однажды он стал невидимым.
Человек этот был простым неизбалованным мужем, когда взялся выполнять ежедневные утренние и вечерние упования. Затем – раннеутренние, позднеутренние, полуденные, послеполуденные, дневные, ранневечерние и поздневечерние. Когда он усвоил упования, он начал чаять близости родных, соседства близких, родства знакомых, бытия живых и мертвых, жизни смертных и бессмертных. И наконец, когда все его мелкие и крупные пожелания слились в единый непрекращающийся поток стремлений, человек этот исчез из поля всеобщего зрения. Перед исчезновением он сообщил, что очистился и не может воспринимать в себя ничего – даже воздуха. Далее обнаружилось, что его неутомимый голос разносится вблизи дорог дальнего следования в разных уголках планеты, периодически извещая о мире, полном чудес и распахивающем свои гостеприимные объятия всем страждущим. Теперь его официальное прибежище базируется на пересечении первой и второй биссектрис Унимерианского треугольника.
