Подойдя к ней, я остановился и присел на корточки.
– Знаешь, я буду по тебе скучать. И по твоим круассанам, – поддразнил я.
Куинн сильнее нахмурилась, не отводя взгляда от дневника.
– Там, куда ты едешь, в ресторанах вкуснее готовят, наверное.
– Но готовить будешь не ты.
Я пытался утешить ее, но она сопротивлялась. Мне не хотелось, чтобы Куинн злилась на меня, но я знал, что ребенку в ее возрасте трудно понять такие вещи.
К тому же я не все мог объяснить ей сейчас. Она была слишком юна. Ей нужно радоваться, веселиться, не испытывать никаких забот, и мне было ненавистно, что Куинн потратила пусть даже минуту своей жизни, думая, будто я достоин того, чтобы по мне скучали.
– Ну, продолжай тренироваться, ладно? – я подтолкнул ее плечо рукой. – Я могу приехать в гости в ближайшем будущем и буду ждать дегустации твоих новых блюд.
– Ты не вернешься, – пробубнила она.
– Откуда ты знаешь?
– Все люди врут, чтобы других не расстраивать.
Я прищурился, разглядывая ее. Откуда, черт побери, у нее такие мысли?
Куинн наконец-то обернулась и посмотрела на меня своими печальными карими глазами.
– Ты найдешь новых друзей и забудешь про нас.
Не имея ни малейшего представления, что сказать дальше, я покачал головой. Заведу ли я друзей там, куда собирался переехать? Скорее всего. Был ли я уверен, что вернусь? Нет.
В данный момент я не хотел сюда возвращаться, никогда.
Но мне хотелось ее успокоить, поэтому, не задумываясь, я снял свою бейсболку, надел Куинн на голову и хохотнул, когда козырек сполз ей на глаза.
– Я вернусь, – сказал с вызовом. – Мне придется забрать свою бейсболку, верно?
Она стянула ее с себя. Ее глаза округлились, пока она рассматривала кепку.
– Ты не можешь отдать ее мне, – ошарашенно прошептала Куинн. Ей было известно, что эта бейсболка принадлежала моему отцу, и как я ее любил. Только по какой-то причине у меня появилось чувство, что я не стану по ней тосковать, зная, что для Куинн это будет что-то значить.
– Уже отдал, – возразил я. – Так что позаботься о ней, ладно?
Я поднялся, послал Куинн последнюю улыбку и, развернувшись, двинулся к своей машине.
Мне нужно выбраться отсюда. Я ей врал. Я всем врал. У меня не было намерений вернуться, даже за бейсболкой. Просто не хотел, чтобы Куинн меня ненавидела. Она единственная по-прежнему видела во мне что-то особенное.
– Лукас! – послышался ее выкрик у меня за спиной.
Я развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Куинн принялась копаться в своем рюкзаке и вытащила оттуда какой-то маленький предмет. Подбежав ко мне, она вручила мне круглую металлическую коробочку.
