– Любой человек может учиться в университете, – улыбалась Анна, – получить образование. Женщины становятся депутатами, заседают в Советах, ставят трудовые рекорды. Ты у нас будешь гражданином нового общества, милая, – она целовала бронзовые, теплые волосы.
Теодор стоял на балконе, думая о жене и Марте. Он должен был увидеть семью через несколько дней, после окончания операции.
Анна, по телефону, забронировала номер в «Уолдорф-Астории». У нее имелась доверенность, выписанная мистером Рихтером, на получение вкладов из банковских ячеек. У аргентинской конторы были счета и в Америке. Резиденты в Нью-Йорке, по документам, работали торговыми представителями. Некоторые счета закрыли. Средства лежали на складах, под видом американских товаров, отправлявшихся в Европу. Остальное получала Анна. Пакетбот из Веракруса выгрузил домашнюю утварь в Нью-Йорке, ящики ждали в порту. Груз уплывал в Ливорно, с Янсоном, а жена и дочь ехали в Гавр.
– Мы ненадолго расстаемся, – сказал себе Теодор, – до зимы. Может быть, – он вздохнул, – когда Анна отдохнет, все получится. Ей всего лишь тридцать четыре…, – он хотел еще ребенка.
В Цюрихе он открывал контору, нанимал персонал и размещал, груз в банковских ячейках. Они привозили в Швейцарию золотой запас партии, неприкосновенные средства. Они очень аккуратно, отчитывались по тратам. Драгоценности покупались с разрешения Москвы. Анна относилась к золоту и бриллиантам, как к достоянию Родины, и не считала их личным имуществом. Теодор понял, что у них и нет личного имущества, только несколько чемоданов с одеждой.
В Цюрихе его ждал французский паспорт. С ним Теодор ехал в Испанию. Их руководитель, Эйтингон, тоже летел в Испанию, под именем генерала Котова. Судя по всему, в Мадриде собиралось много представителей иностранного отдела, однако все они представлялись военными специалистами.
Составив короткий список из двенадцати человек, они передали сведения в Москву. Теодор встречался с третьим секретарем посольства, ответственным за разведывательную работу, в парке на берегу реки Потомак или в скромных ресторанах. За каждым из двенадцати установили негласную слежку. Теодор и Анна сами посмотрели на этих людей.
Он проводил капитана Мэтью Горовица до здания штаба армии, на Конститьюшн-авеню, и видел, как Меир Горовиц садится в поезд «Колумб». Теодор лично проверил их квартиру, записывая наблюдения в блокнот. То же самое сделали и с остальными десятью. Когда Анна уезжала, решение из Москвы еще не пришло.
