Аарон, на следующей неделе, возвращался домой. Получив звание раввина в Еврейской Теологической Семинарии, старший сын отправился в Палестину, учиться в ешиве Судаковых. Ешиву так называли до сих пор, хотя покойный Бенцион, подумал доктор Горовиц, после бар-мицвы ни разу не переступал ее порога.
– Словно с вином, – Хаим достал из шкафа старую, медную турку, – мы давно землю Маншевицам продали, при жизни папы с мамой, а все равно, каждый раз я в кошерном магазине слышу: «Вино Горовицей». Маншевицы, наверное, обижаются…, – точной рукой врача Хаим насыпал ровно столько кофе, сколько он любил.
Землю рав Джошуа продал после хупы Натана. Женившись на одной из Бергеров, сын остался в Святой Земле. Хаим собирался изучать медицину.
Доктор Горовиц стоял над газовой плитой. Он был в отца, невысокий, легкий, и глаза у него тоже оказались серо-синие.
– У Меира с Эстер похожие, – он вылил кофе в чашку, – но только у Эстер светлые волосы. Мальчики темноволосые. Меир в меня, маленького роста, а Эстер с Аароном в мать пошли, высокие…, – он прошел в гостиную.
Доктор Горовиц, иногда, спрашивал себя, для чего ему нужна квартира в десять комнат, с двумя балконами, выходящими на Центральный Парк, со столовой, где могло усесться полсотни человек, с мраморными каминами, и тремя ванными. Воздух охлаждался кондиционером, до войны Хаим установил телефон. После смерти Этель доктор Горовиц остался один, с тремя детьми на руках. В этой квартире он вырастил малышей, здесь умерли его родители. Хаим не мог продать апартаменты. Он утешал себя тем, что старшему сыну двадцать шесть.
– Не женился на Святой Земле, но такое не страшно. Натан женился…, – дальше Хаим обычно не думал. Ему, до сих пор, было больно.
– Женится здесь, – сказал себе доктор Горовиц, – пусть невестка сюда переезжает. Я найду холостяцкую квартирку. Возьму отпуск, поеду к Эстер, в Амстердам…, – в университете Хопкинса дочь специализировалась по акушерству и гинекологии. Год назад, едва успев получить диплом, она вышла замуж за Давида Мендеса де Кардозо.
Доктор Кардозо, не достигнув тридцати, издал пять книг, защитил докторат, и преподавал в Лейденском университете. Как и его покойный отец, Давид занимался эпидемиологией. Профессор Шмуэль Кардозо работал с профессором Говардом Рикеттсом, изучавшим пятнистую лихорадку Скалистых Гор. Риккетс и Кардозо открыли переносчика ее бактерий, древесного клеща, а потом заинтересовались тифом.
– Успели понять, что тиф передается через насекомых, – доктор Горовиц курил, глядя на фотографию дочери и ее жениха под хупой, – только не знали, через каких. Через два дня сами заразились тифом, в Мексике, и умерли. Давид в два года отца потерял. Профессор Николь только восемь лет назад получил Нобелевскую премию за исследования по тифу. Вши виноваты, кто бы мог подумать…, – доктор Горовиц болел тифом, на войне. Он пошел в армию, полевым хирургом, и участвовал в битве на Марне.
