– Твою мать, – тихо выругалась Маргарет, и Эмма поняла, что это относилось вовсе не к пальто. Просто тушь действительно оказалась в сумке. Как всегда. – Я ушла, – зачем-то сообщила Маргарет, хотя обычно этого не делала, и щёлкнула замком.
Какое-то время Эмма пыталась прийти в себя во внезапно наступившей тишине, и даже снова вернуться к мыслям об «этом совершенно несносном паршивце», но яркий свет и холодный воздух, задувавший из коридора, не давали ей этого сделать.
Тогда она протянула руку, чтобы открыть клапан и слить воду, но так и застыла на месте.
А куда я дела визитку?
Перебирая в памяти все свои действия с момента получения визитки, Эмма выскочила из ванны и едва не закричала от боли. Что-то впилось ей в ногу, потом в другую. Она и забыла, что Маргарет всё свалила на пол. Отпустив пару ругательств в сторону соседки, она протопала в коридор, оставляя за собой мокрые следы. Пальто и вправду лежало на её сапожках, но это Эмму совсем не беспокоило. Главное, что в кармане обнаружилась немного помятая визитка, которая пахла Штефаном Фейербахом.
* * *
Чуть позже тем же вечером, молодой человек зашёл в один из баров. Не снимая капюшона и не расстёгивая чёрной кожаной куртки, он прошёл к стойке. Увидев его, бармен, полный мужчина в годах, тут же приветливо замахал руками и закричал:
– Хей-хей! Давненько ты к нам не заходил!
– Давненько, – улыбнулся парень, но тут же сделался очень серьёзным. – Мне чего-нибудь бодрящего, Фредди, и желательно горячего.
– Что-то случилось? – тихо спросил бармен, наливая в маленькую чашечку эспрессо.
– Они в городе.
Бармен поставил перед ним кофе и стакан воды. Парень достал из кармана монету в два евро и положил их на стойку.
– Ты осторожней, – мужчина похлопал его по руке.
– Постараюсь, – коротко ответил тот и поправил чехол с катаной, висевший за его спиной.
Яркий солнечный свет заливал аскетично-холостяцкую спальню Марка Шнайдера. Выкрашенные в бежевый цвет стены контрастировали с икеевским гардеробом из тёмного дерева, купленным в прошлом году взамен окончательно развалившегося полированного монстра, и чёрным постельным бельём, подаренным Акселем на этот день рождения.
Дело в том, что Аксель до сих пор считал Марка своим лучшим другом. Когда-то так и было, но сейчас Марк этого мнения не разделял. Напротив, Аксель стал для него досадной обузой, от которой почему-то оказалось очень трудно избавиться.
Марк перевернулся на спину, откинул одеяло и какое-то время созерцал потолок. Призрачные обрывки снов проплывали в его голове, но когда он попытался ухватить хотя бы один из них, то понял, что совершенно не помнит что ему снилось. Марк зевнул, посмотрел на свои наручные часы, которые никогда не снимал, и тут же подскочил с кровати.
