— Я не понимаю вас… по-видимому, тут какая-то ошибка, вас, видимо, ввели в заблуждение… Пьер мой приемный сын, он обручен с моей дочерью, вам об этом должно быть хорошо известно…
— Наверно, я знал об этом, да забыл. Да и какое это сейчас имеет значение.
— Но ведь это ошибка… у вас неверные сведения.
Он улыбнулся.
— Уж что-что, а сведения у меня всегда верные. А в этом деле я уверен полностью. Только вчера, вот в этой самой комнате, Пьер де Бурбон подписал бумаги… Что с вами, мадам? Вам нехорошо? — быстро спросил он с ехидным участием, увидев, что она покачнулась.
При последних словах короля колени Марии подогнулись, как будто кто-то сзади толкнул ее. Она судорожно ухватилась за спинку черного кресла рядом.
— Анну отдают за Бурбона, а Жанну за моего сына! — едва слышно прошептала она. Жизнь обоих детей разрушена одним ударом. Последней каплей было предательство Пьера. Это убило ее окончательно. «Марии-Луизе придется хуже всего. Людовик, потеряв Анну, будет взбешен, но, в конце концов, он мальчик, он забудет. Нет, это чепуха — хуже всего придется Людовику. Подумать только, он женится на этой уродине, Жанне. О, Боже!» — так думала Мария, а вслух произнесла только: — О, Господи! Будь милосердным!..
— Не к милосердию Божьему надо взывать, — поправил ее король. — А Божью волю выполнять… и мою. Вам следует повиноваться. Неповиновение грозит тюрьмой вам и вашему сыну, а Орлеанские земли будут присоединены к короне. И это самое мягкое решение. Есть и другие средства, правда более хлопотные. Например, такие: вашего Людовика зашивают в мешок и швыряют в Луару.
Мария верила ему, каждому его слову. Именно так он и поступит, если пожелает. И у него наверняка есть еще более страшные планы. Без поддержки Бурбонов она беззащитна, а они, заполучив для себя невесту Людовика, вряд ли станут помогать. Итак, она осталась совсем одна!
Король вернулся к конторке и взял незапечатанное письмо своему крестному отцу.
— Я хочу, чтобы вы выслушали то, что я сейчас вам прочту. Это будет для вас весьма полезно.
Король прочел вслух письмо, которое накануне продиктовал Оливеру. Когда он дошел до слов «…надежды на появление детей в этом семействе практически нет никакой…», глухой стон вырвался из уст Марии, и слезы залили ее лицо. Какая жестокость! Какой цинизм! Вот так спокойно излагать перед ней свои подлые планы.
Король закончил чтение. Она тихо плакала и молилась про себя. Гордость ее была растоптана, только бы спасти детей. Но как это сделать? Придется подчиниться, это единственный выход.
