Король неожиданно вздохнул.
— Я знаю, ты сейчас думаешь о той поездке в Линьер, когда она вышла встретить нас, — он осекся и продолжил хриплым голосом: — Я, кажется, сказал — вышла? Она с трудом приволокла себя…
Оливер прикрыл глаза и увидел ее. Всю перекошенную, горбатую, левое плечо выше правого, как она неуклюже ковыляла к ним навстречу, некрасивое детское лицо ее было искажено гримасой боли. Боль эта была вызвана сознанием, сколь уродлива она. Он вспомнил тяжелое дыхание короля, когда тот в ужасе прошептал:
— Боже! И это мое… мое дитя!
Король тоже сейчас думал об этом, пытаясь отогнать прочь страшные воспоминания. Он приказал себе не думать, у него нет времени на подобные мысли. Он сейчас должен, с Божьей помощью, трудиться на благо Франции. Господь послал ему троих детей. Все они должны быть использованы на пользу Франции. И он должен использовать их с умом, каждого по-своему.
Оливер, продолжая думать о Жанне, с сожалением произнес:
— Сир, — он поколебался с секунду, стоит ли говорить, — но принцесса Жанна в детстве перенесла тяжелую болезнь. Это сделало ее слабой на всю жизнь. Видно, на то была Божья воля…
— Перестань врать, — резко оборвал его король, — и не болела она вовсе, а была такой с рождения. Возможно, это Господь наказал меня за то, что я питал отвращение к ее матери. Но с другой стороны, я по-прежнему продолжал ее ненавидеть, а Анна родилась здоровой. И Карл, мой сын, — он что-то среднее между ними, не плох и не хорош, — он поморщился. — Ладно, факт остается фактом: Жанна — калека. Но это все равно не изменит мои планы. Я считаю, что перекошенные королевские кости и те годятся (и даже слишком хороши) для Людовика Орлеанского.
Оливер застонал про себя. Оливер, который, будучи посвященным в самые ужасные планы короля, кажется, должен был бы уже научиться ничему не удивляться, однако он не мог вынести мысли, что несчастная маленькая калека Жанна будет подвергнута такому унижению.
— Но, сир, — попробовал возражать он, — если даже Орлеанец согласится взять ее (в чем я сомневаюсь), вам-то какой от этого прок? Я, конечно, понимаю, — поспешно добавил он, — что, если у Людовика не будет детей, Орлеан перейдет во владение короны…
— А он их с Жанной иметь и не будет, в этом я уверен.
— Но все равно ждать еще так долго. Стоит ли затевать все это?
Король поднялся с кресла и отпихнул его в сторону. Он по-прежнему был в хорошем настроении и предвкушал изумление Оливера, когда раскроет ему хитроумный замысел.
