— Ну, как тебе мой выводок? — спросил он, обняв за плечи двух своих первенцев и с гордостью обозревая остальных. — Выбирай. Хочешь Рене? — он указал на одного из младших, темноволосого подвижного сорванца. — Правда, если возьмешь его, то спокойной жизни не обещаю. Чего он только не вытворял: срывался с самой верхушки высокого дерева, падал с коня прямо под копыта. Не успеешь перевести дух, а он уже снова на ногах и готов к очередным подвигам. Но когда-нибудь, — Бурбон погрозил пальцем перед носом у озорно улыбающегося мальца, — это плохо для тебя кончится.
Карл смеялся вместе со всеми, ему нравился мальчик, но для своих целей он предпочел бы более осторожного и спокойного сына. Риск потерять ребенка его не устраивал.
Бурбон это понял и обрадовался. После старшего Людовика его любимцем был именно Рене.
Он продолжал перечислять достоинства остальных.
— Армана я не рекомендую, — он насмешливо указал на следующего сына, — поскольку сей отпрыск решил посвятить себя церкви. Ну и на здоровье. Этим он ублажит свою мамочку. Думаю, тебе следует выбирать между Денизом и Пьером. Пьер мой пятый сын, ему сейчас двенадцать, а Дениз — седьмой, ему исполнилось семь.
Карл оглядел обоих. Грустные глаза мальчиков, ожидающих своей участи, его смутили. Он сразу же выбрал крепыша Пьера, который к тому же был слегка похож на Марию.
— Если возможно, — произнес он, положив руку на плечо мальчика, — я бы выбрал Пьера.
Это решение устроило всех, хотя Бурбон был и удивлен. Он всегда считал Пьера славным малым, но очень уж медлительным.
Друзья немедленно отправились в дом, чтобы отпраздновать это нешуточное событие — прибавление в Орлеанском семействе. Домой Карл возвращался в приподнятом настроении. Он почувствовал даже какую-то незнакомую доселе ему отцовскую гордость, увидев, как уверенно держится парень на коне, какая у него осанка. Да и нрав у мальчика вроде тоже неплохой.
Пьер тоже был очень доволен. Его положение круто изменилось. Он был одним из самых младших в многодетной семье, а тут в одночасье превратился в единственного сына могущественного магната, не говоря уже о том, какие блестящие перспективы его ожидали в будущем.
К новой семье он привык очень скоро, всей душой полюбив новых родителей. Особенно близкие отношения почти сразу у него установились с Марией. Не такая уж у них была большая разница в возрасте, и они часто играли вместе, как дети. Мария была счастлива. Перестав мучиться угрызениями совести, она наслаждалась жизнью. Все или почти все, что попадало в поле ее зрения, вызывало искренний веселый смех. Даже наиболее скромные из круга их друзей и те вели себя с ней свободно, а некоторые и вовсе начали позволять себе вольности. Но она, зная, насколько ей доверяет Карл, ни на что не обращала внимания, флиртовала направо и налево. При этом каждый раз, почувствовав волнение и смущение при встрече с тем или иным кавалером, она задумывалась: не любовь ли это.
