– А вы тоскуете по подобным жестам? – Он опять расспрашивал её с высоты своих семнадцати лет.
– Бессердечность здесь не причём. Скоро ты убедишься в этом сам. – Она посмотрела на него, взглядом жертвы странных обстоятельств из фильмов Хичкока.
– И, что же там делает на чердаке, господин Цвейг? – Ему нравилась эта игра, в которую она его зачем-то втягивала.
– Тётушка Эжени просчиталась! Только никогда в этом себе не признается. Она делает вид, что все её надежды, связанные с господином Цвейгом полностью оправдались. – («На что могла надеяться тётушка Эжени?») – Потому, что избавиться от призрака, которого ты сама же и приютила – это уже слишком! Этого не мог бы себе позволить даже отец Андре, не смотря на его священнический сан.
– Но ведь от своего мужа она как-то избавилась. – Напомнил юноша, стараясь удержать под наблюдением нить этого странного разговора.
– Ты и вправду не чувствуешь разницы? – Девушка была явно разочарована его скупым и формальным пониманием жизни.
Молодой человек, только молча, пожал плечами.
– Господин Цвейг держится весьма независимо, можно сказать, гордо, предпочитая тётушкиному обществу с её хлопотливым кудахтаньем о домашнем хозяйстве и крыжовниковым вареньем своё пыльное одиночество. – Невозмутимо продолжала она. – Он постоянно пишет или что-нибудь мастерит. У него на чердаке есть токарный станок и куча разных инструментов. А иногда, господин Цвейг куда-то внезапно исчезает!
– И тогда Вы, во время его отсутствия, конечно же, пробираетесь на чердак!
– Именно! – Она была нескрываемо рада тому, что её наконец-то правильно поняли. – Обычно я слышу, как он ходит, его шаги наверху. Так ходят люди, которые тяготятся какими-то нечистыми помыслами, или пытаются раскаяться в чём-то содеянном ранее. Но только у него это не получается.
– Вот как. – Удивился юноша. – И всё это слышно по одним лишь его шагам?
А сам подумал, откуда ей, такой-то пигалице об этом знать…
– Да, по шагам. Но, я бы поняла, даже если он совсем бы не ходил, а только неподвижно сидел на своём скрипучем стуле.
– Его стул очевидно бы скрипел, как нечистая совесть. – Молодой человек снова попытался обратить всё в шутку.
Однако снова натолкнулся на стену изумлённого непонимания.
– Нет, я бы просто слышала стук его сердца. – Совершенно серьёзно и с ясным спокойствием произнесла она.
– Призрака?! – Ему, откровенно, было смешно. – И как же стучит сердце тяготящихся своей совестью призраков?
«Эта маленькая козявка просто меня дурачит».
