«В ту весну в деревне происходило что-то странное. Мужчины один за другим начали пропадать. У нас в деревне почти все мужчины были рыбаками, и даже некоторые женщины, их почему-то все называли каракатицами, они не обижались. В середине апреля двое мужчин, оставив одежду в лодке, голышом бросились зачем-то в море, а там вода, градусов 8 – 10, от силы. Даже, если сеть цеплялась, и её не могли вытащить и распутать, так никогда не поступали. Потом, примерно, через неделю, мой дядя, мамин брат, утонул, на камнях, на мелководье. Такое бывает иногда, поскользнётся человек на мокрых камнях, ударится затылком, и лежит в море, смотрит в небо широко открытыми глазами. Таких «звездочётами» называли, я думаю, они тоже на нас за это не обижались.
Потом ещё двое, и ещё один, за две недели – шестеро здоровых, крепких мужчин. Случайности быть не могло. Вызванный из города патологоанатом, однозначно подтвердил то, о чём все и без него уже догадывались – причиной смерти была Русалка.
Обычные утопленники раздуваются, разбухают, а здесь все погибшие мужчины выглядели, почти как мумии. Как будто из них кто-то все внутренности и, заодно, душу высосал одним смертельным поцелуем. Такое последний раз случалось лет 150 назад, самые старые жители деревни слышали об этом от своих дедушек и бабушек.
Когда всё подтвердилось, решили устроить на Русалку охоту (все смерти случались в пределах совсем небольшой акватории). Перекрыли всё тралами, начали бороздить вдоль и поперёк, ну и на пятый день, действительно, поймали в сеть Русалку.
Вся деревня сбежалась посмотреть, как её шестеро здоровенных рыбаков волокли в сети по земле. Она билась о камни, и на её коленях и локтях проступала зеленовато-голубая кровь, даже в тине и грязи она оставалась сказочно красивой. А потом её прибили над воротами нашей деревенской церкви (с русалками почему-то всегда так поступали, и 500 лет назад, и 150, и сейчас они бы сделали то же самое). Люди несколько дней не отходили от Русалки. Мальчишки кидали в неё камнями, кто-то предлагал не ждать, пока она умрёт, а просто сейчас же изрубить на куски, но святому отцу удавалось охлаждать пыл слишком ретивых судий. Всё должно быть сделано по старому обычаю, – говорил он, – не мы его придумали, не нам и отменять. Его слушали…
Я внезапно ужаснулась от мысли, что мне совсем не было жалко своего дядю, который был всегда так добр ко мне, а Русалку я жалела, но никому об этом не говорила. Я знала, что ей очень плохо, но она не могла даже заплакать. Все думают, что у русалок нет слёзных желёз – полная чушь, они просто очень гордые.
