Отец вытащил его безжизненное обожженное тело, привёл в чувства, и больше эту процедуру не повторял (коварство по случаю, возможно, только один раз, когда оно ещё неожиданно), но было видно, что сам остался, явно недоволен таким исходом, не знал, что можно было в этой ситуации предпринять.
«Если бы отец не бросил меня в озеро, у меня бы оставалась призрачная надежда, что я когда-то научусь плавать в кислоте, хотя бы плавать, на поверхности, не ныряя, – Пер Гюнт обращался к ней, – а теперь…». Теперь, он точно знал, что всё безнадёжно.
Страшна первая смерть в жизни, ибо она первая! Но ничего нет страшнее второй смерти (спросите у тех, кто прыгал с парашютом). Она случилась в день ежегодной распродажи интеллектуального секонд-хенда. Вторая смерть в день интеллектуальной распродажи «второй руки», если развернуть так, то вряд ли что-то станет понятней, но все дальнейшие события обретают какую-то абсурдную символичность, или символичную абсурдность. Пер Гюнт – Ричард Гир снова выглянул из-за седовласого бобра, Форель – Джулиана Мур стояла к нему вполоборота, но слушала внимательно и сосредоточенно.
«Я шёл по улице, как вдруг моя левая рука самопроизвольно поднялась вверх, я остановился от неожиданности. В ладони я почувствовал странное ощущение обжигающего, но невероятно свежего холода – огонь и лёд, одновременно. Постепенно моя левая рука стала превращаться в отвратительного кобрасфинкса, а раскрытая ладонь стала зловещей широкооткрытой и удивительно саблезубой пастью. Я с ужасом смотрел на это чудовище, но ничего не мог поделать. Рука-кобрасфинкс не подчинялась мне больше. И тут, эта гадина начала втягивать в себя весь мир – машины, улицы, остановки, дома, людей с собаками и зонтами, деревья, трамваи, причём это происходило со всё увеличивающейся скоростью, а она, как я понял, не собиралась останавливаться. Через какую-нибудь минуту ненасытная рука втянула весь наш город, и продолжала. Скорость всасывания стала такой чудовищной, что теперь, за секунду (second) в зловещую пасть влетало сотня-другая галактик. Если ты была в нашем мире, значит, ты тоже оказалась тогда во мне, потому что всё, что всасывала моя рука, – я не готов отречься от своей левой руки, – всё оказывалось во мне. Я с ужасом подумал о бесконечности Вселенной! Представляешь мой ужас? По сравнению с этим, кислотное озеро – это даже не бассейн, а так… тёплая домашняя ванна.
Но, нет, Форель, наша Вселенная не бесконечна! В один миг всё прекратилось, я стал миром, или мир стал мной. Мне казалось, что я не могу умереть, ведь помимо Вселенной ничего не должно было быть. Как я ошибался! Помимо Вселенной существует Смерть, и весь мир может быть поглощён ею в одно мгновение! Она лично мне доказала это – я, вобравши в себя весь мир, умер во второй раз. А когда смерть увидела, что я убедился, и не возражаю, вытянула Вселенную наружу через мою правую ладонь ещё быстрее, чем втянула до этого. Если ты жила в нашем мире, Форель, знай, что ты тоже родилась тогда заново…
