Почему же Сенека так красноречиво доказывал, что появление комет подчинено неким определенным, хотя еще и неизвестным законам? Он был приверженцем того направления философии стоиков, которое провозглашало абсолютную взаимосвязь всех явлений на свете: «Как потоки воды никогда не возвращаются и даже не задерживаются, одну волну сразу сменяет последующая, так сменяется и порядок в судьбе, и нам следует, согласно с извечной очевидностью событий, подчиниться одному закону: выполнять то, что предрешено судьбой. Ибо что такое судьба? Это, как мне кажется, неизбежность всех явлений и случаев, нарушим, которую не в состоянии никакая сила. Судьба ведет нас. Уже первый час жизни предопределил, сколько и кому ее отмерено. Одна причина обусловлена Другой. Уже заранее предначертано, чему ты будешь радоваться, а что будешь оплакивать».
Поскольку все то, что происходит, издавна предрешено, не может быть и речи о каком-либо феномене, который существовал бы только сам по себе в полном отрыве от целого и не имел бы определенной причины возникновения. Поэтому-то и кометы должны повиноваться определенным законам!
Вера во взаимосвязи всего вела в свою очередь к вере в то, что звезды оказывают влияние на судьбы как всего человечества, так и отдельных людей. А поскольку ход и взаимное расположение небесных тел в любой момент можно было определить и подсчитать, то по звездной схеме пытались определить, что же случится в будущем. Сенека прямо заявлял:
«Даже от незначительного приближения планет зависят судьбы целых народов. Самые основные и несущественные проблемы складываются в зависимости от того, появится ли на небосклоне благоприятная или неблагосклонная звезда».
Итак, воспитатели Луция, Сенека и Хайремон, были сторонниками астрологии. Может быть, лучше сказать: приверженцами. Ибо эту странную науку трактовали тогда с религиозной почтительностью и набожным страхом. Вера в истинность астрологических предсказаний была всеобщей и непоколебимой. Император требовал совета знатоков астрологических наук по самым важным государственным вопросам с той же самой серьезностью, что и простая девушка, интересующаяся, когда наконец она выйдет замуж. Астрологов называли халдеями (ибо их искусство зародилось в Халдее, или Вавилоне) либо просто математиками или учеными.
Методы, какими пользовалось большинство этих «ученых», были простыми. Трималхион Петрония так рассказывал гостям о своем астрологе: «Я
