И что характерно — день был белый-белый, а Серега был красно-рубиновый. Он сегодня принял. На грудь. Белого вина. Немного. Полкилограмма. Был повод…
И вот парадокс — вино то было белое. А морда стала красной. И не то чтоб он был алкоголиком. Или горьким пьяницей. Нет.
Сегодня он помянул друга. Однокашника. Они вместе, в одном взводе, в одном отделении, учились в училище. Они шесть лет назад приехали на Памир. Тянули лямку на соседних заставах. Потом Серега ушел в разведку. А друг уехал в Афган, на участок другого отряда.
Шло время. Они умудрялись не терять друг друга, изредка переписывались. Не очень часто, но дозванивались, общались. Подгадывали отпуска. Ездили в Крым, в Прибалтику. Погреть пузо, попить пива да отведать женской ласки. И вернуться к службе на кордон и за него.
Серега стал заместителем коменданта по разведке, а друга назначили заместителем командира десантно-штурмовой маневренной группы. Дослужились оба до капитанов. Не знаю, как насчет детей, но семьями оба так и не обзавелись. Не сложилось как-то.
А вчера Сереге позвонили и устало-буднично сообщили, что капитан Козик погиб на боевом задании. Тупо так.
Подробности? Да какие, на хрен, подробности, брат? Колонна на марше, шли в район боестолкновения, сидел на броне в каске, в бронике. Втянулись в «зеленку». Шальная пуля. В голову. Летальный исход.
Тупо, глупо и нелепо.
Серега покачивался, мотая головой, смотрел на горы и не видел их, а в голове шумело, свербило, царапало: «Витек, как же это? Как же ты так? Столько лет ни одной царапины, и вот приплыли… Почему? Зачем это?»
В отряде все, начиная с командира, знали, что у Сереги погиб друг. И его сегодня никто не трогал. Даже начПО. Сочувствовали. Шептались. Но не трогали. Сегодня Серега был «блаженным». День такой. Командир подписал ему краткосрочный отпуск, и завтра он улетал к Витьке на родину. Хоронить друга.
«Вот я стою. Живой. Точнее — чуть живой. Елки-метелки, палки-моталки… Пьяный, правда. Почти в ж… Но живой. А Витек того… Витек! Дружище! Ау-у-у!.. Был — и нету Витька. Неправда какая-то… Неуютность и тоска зеленая. Хрен знает что такое! Человека нет, а мы сидим, пьем. Чревоугодием занимаемся. Свинство, господи! Свинство, блинство и паскудство. А с другой стороны? Ему уже все равно, а у нас, у русских людей, традиция, понимаешь… Ежели без дури, то и можно, наверное, а? Я думаю — можно. Помянем? Помянем, конечно. Царствие небесное, Витек. Спи, дружище».
