Потолок лофта усеивали лампочки с разноцветными стеклами, которые заливали комнату красным и фиолетовым цветом. В крепости, когда пламя факелов отражалось в глазах Гая, они казались изумрудными, теперь же были почти черными, как будто зрачок целиком поглотил радужную оболочку. Эхо с минуту разглядывала его, прежде чем до нее дошло, что она самым бесцеремонным образом таращится на дракхарина. Девушка почувствовала, что ее щеки предательски краснеют. Она отвернулась и стала смотреть, как Айви хлопочет над Дорианом.
– Умница твоя подруга, – заметил Гай. Он либо не обратил внимания на то, как Эхо на него глазела, либо из вежливости решил не упоминать об этом. Эхо была готова побиться о заклад, что скорее второе.
Отчего-то сейчас в обществе Гая Эхо ужасно нервничала, так что лишь кивнула в ответ и устремила взгляд перед собой. Джаспер на кухоньке нарочно гремел посудой, демонстрируя, что не подслушивает. Никаких секретов он бы не услышал, но для Джаспера такое поведение было в порядке вещей. Эхо никогда не понимала, что им движет.
– Странный тип, правда? – негромко, даже заговорщицки, произнес Гай.
– Джаспер? – уточнила Эхо и заставила себя взглянуть на Гая. Он явно старался завязать с ней светскую беседу. Но зачем?
Гай приподнял бровь, как будто недоумевал: кто же еще? Эхо снова залилась румянцем.
– Ага, – согласилась она. – Странный.
– А между прочим, – Гай наклонился вперед и отстегнул портупею, на которой у него за спиной висели ножны с клинками, – ты обещала рассказать, как спасла ему жизнь. Как такая юная девушка ухитрилась попасть в подобную передрягу?
Эхо почувствовала укол раздражения и уцепилась за его слова. Лучше уж злиться, чем краснеть.
– Я вовсе не юная девушка.
Если бы наемник дракхаров умел смущаться, Эхо была бы готова поклясться, что на лице его мелькнуло именно смущение. Однако выражение это улетучилось так же быстро, как появилось.
– Я не хотел тебя обидеть. – Гай положил клинки на пол возле кресла. Эхо ненавидела себя за то, что не может оторвать взгляда от его мускулов, плотно обтянутых окровавленной тканью мундира. Гай поднял глаза на Эхо и улыбнулся почти застенчиво. – Но ты так молода. Слишком юна, чтобы по ночам бегать от дракхарских солдат.
– Я не чувствую себя юной, – отрезала Эхо. Ей не впервые пришлось спасаться бегством, но отчего-то сейчас мышцы ног болели, как никогда. Поясница ныла, боль медленно поднималась по спине, заливала плечи, пульсировала в висках, и Эхо поняла, что у нее вот-вот начнет раскалываться голова.
