С другой стороны, работала и обратная связь: разговоры о мифическом конце света отвлекали от конца света реального – того, который пробежал трещинами в развитых экономиках мира. Перед лицом больших страхов забываются страхи меньшие.
Хотя для современного мира баланс в товарно-денежной сфере, безусловно, значительно важнее факторов геофизического характера: крах цивилизации потребителей для меня лично был куда более очевиден, нежели гибель всей планеты.
Я еще раз бросил взгляд в окно: те же капли на стекле, те же грязно-серые струи через всю площадь. Те же люди и троллейбусы. Тот же день и город. Время и место. Осень, бескрайняя осень, подмявшая под себя все воспоминания о тепле и радости.
Вино закончилось, я заказал еще. От выпитого внутри потеплело; серые осенние краски, расплескавшиеся в душе, прибавили в цвете, привычная грусть отступила. Кафе заполнялось людьми, все спешно эвакуировались с улицы. Делала свое дело и пятница: все-таки последний рабочий день на этой неделе для большинства работающего населения.
Я работал менеджером уже два с половиной месяца. Трудно было в это поверить, но мне в определенной степени даже нравилось. Нет, конечно, я осознавал всю никчемность и бесполезность этого труда, когда не приходилось ничего производить и создавать, а только лишь перепродавать по кругу уже созданное и даже переработанное, но мне доставлял какое-то мазохистское наслаждение сам процесс. Чистая эстетика – ничего большего.
Приходилось убеждать себя и людей в том, что и мне, и им это нужно. Что без этого наше существование будет поставлено под угрозу. Мы вымрем, как оголодавшие и замерзшие динозавры. Новые программные продукты и новые продуктовые программы. Как-то так. Насаждение и выращивание иллюзий.
Пожалуй, именно взращивание этих иллюзий, в конечном счете, мне и нравилось больше всего: я понимал, что человечество находится на такой беспомощной стадии развития, когда последние остатки человеческого вытеснила отработанная до мелочей технология, что достаточно одного лишь упоминания технологии или тонкого на нее намека, чтобы сломать любое, даже кажущееся самым устойчивым, сознание. Это общество иллюзий, и ты – лишь часть его. Я работал с иллюзиями и должен был отдавать себе отчет в том, что рано или поздно разочаруюсь. Нельзя заставить кого-то поверить в иллюзию, не поверив самому. А, поверив, невозможно не испытать разочарование, когда иллюзия в силу своей природы будет разрушена. Этого момента не стоило осознанно ждать, но предполагать его я был обязан. Меня ждет разочарование. А пока мне все нравилось.
