— Что это за глупая привычка — барабанить людям по спине? Итак, ты хочешь быть полезной обществу? А что же, по-твоему, делаем мы?
Она произнесла:
— Деньги…
Ее голос звучал негромко. Что, если после этих слов они разорвут ее на куски?
— Мерзавка, — произнес дед.
— Отец, вы не могли бы подбирать выражения?
— Да, дедушка.
— На твоем месте я молился бы на такого деда. Мне пришлось начинать с нуля… Я скупал никому не нужные картины… И сколотил на этом огромное состояние. Когда мне было семнадцать лет, ветер гулял в моих карманах. Теперь же я владею девятью картинными галереями… Неужто это не достойно уважения?
— Я уважаю вас… Но такой груз слишком тяжело нести…
— Ты несправедлива ко мне. После смерти я точно буду ворочаться в могиле из-за тебя.
— Стерва! — закричал мотоциклист, которого она прижала к правой обочине дороги.
И как только загорелся зеленый свет, он ударил кулаком в боковое стекло «роллс-ройса».
«Вот что мне приходится терпеть из-за каких-то вонючих трехсот девяноста тысяч франков, — думает она. — Через неделю мы уже будем в Вашингтоне. Первый шаг на пути к свободе… Дед был прав… Он сумел достать меня с того света… Однако незадолго до его смерти мы с ним здорово ладили…»
— Два последних кресла справа, — говорит Роберт.
— Они уже ждут вас, — отвечает стюардесса с улыбкой. — Мадам, я могу взять ваши вещи?
Анук передает ей свое летнее пальто.
— Пожалуйста.
Роберт ставит в ногах наполненный деловыми бумагами портфель.
Анук устраивается в кресле. Ее охватывает радостное волнение.
— Повернись и погляди назад… За перегородкой находится так называемый экономический класс. Поверь, там ничуть не хуже. Мы могли бы с таким же успехом…
— Возможно, но там место для тех, кто отправляется в деловую поездку, а не в свадебное путешествие, — отвечает Анук. — Мы же с тобой — молодожены. Нам следует держаться за руки, целоваться в губы и шептать друг другу на ушко: «Любовь моя, умираю от нетерпения… Где тут поблизости постель?»
Ирония Анук раздражает Роберта. Ему не хватает чувства юмора. Он часто ощущает себя слоном в посудной лавке. При чьей-то удачной шутке он способен только вовремя растянуть губы в улыбке или же с видом знатока качнуть головой.
Он кладет свою ладонь на руку Анук.
— Давай немного передохнем… Не будь такой занозой… Заключим перемирие хотя бы на несколько дней…
С протянутого бортпроводницей подноса Анук берет конфетку. Аккуратно разворачивая обертку, она едва сдерживается, чтобы не рассмеяться.
