Она увидела Мэтта, он пробегал мимо с другими детьми. Заметив Киру, он сбавил шаг, затем остановился.
– Короче, жерди для тебя уже есть, – прошептал он. – Мы с пацанами, того, их в кучу сложили. А опосля, если захочешь, будем строить тебе хижину.
Он замолчал и посмотрел на нее с любопытством:
– Ну, типа, если тебе нужна хижина. А чё там?
Значит, Мэтт знал о суде. Его ничем не удивишь, он знает обо всем, что происходит в поселке. Кира пожала плечами, изображая равнодушие. Она хотела скрыть свой страх.
– Много разговоров, – сказала она мальчику.
– А эта там? Которая со шрамом?
Кира поняла, о ком он.
– Да, она обвинительница.
– Злая она, Вандара эта. Говорят, убила своего малявку. Вроде как дала ему олеандр. Села и держала ему голову, пока не съел. А он-то не хотел.
Кира слышала эту историю.
– Это признали несчастным случаем, – напомнила она Мэтту, хотя сама в этом сомневалась. – Другие дети тоже травились олеандром. Опасно, когда ядовитое растение растет повсюду и малыши могут до него добраться. Его надо бы вырвать.
Мэтт покачал головой.
– Зато от него учатся, – проговорил он. – Как-то я взял его, так мамка мне такую затрещину отвесила! Думал, шея сломалась. Но теперь я знаю про олеандр и что трогать его нельзя.
– Что ж, Совет Хранителей судил Вандару и постановил, что она не делала этого, – повторила Кира.
– А все-таки она злая. Говорят, из-за этой раны. Боль сделала ее жестокой.
«А меня боль сделала гордой», – подумала Кира, но не сказала этого.
– А когда суд закончится?
– Сегодня, попозже.
– Будет тебе хижина. Поможем.
– Спасибо, Мэтт, – сказала Кира, – ты настоящий друг.
Он покраснел от смущения.
– Хижина нужна. – Он повернулся, чтобы догнать других мальчишек. – Чтобы было где слушать твои истории.
Кира улыбнулась, глядя ему вслед. Колокол на верху Здания Совета ударил дважды. Она развернулась и пошла обратно.
– «Ее оставили вопреки правилам потому, что ее дед все еще был жив и обладал властью. Но его давно нет», – Джемисон читал следующее обвинение из списка.
Ей разрешили сидеть во время вечернего заседания. И Вандаре тоже сказали сесть. Кира была за это благодарна. Если бы Вандара осталась стоять, ей бы пришлось заставить себя забыть о боли в ноге и тоже стоять.
И снова Хранитель, ее защитник, сказал, что из правил бывают исключения. Теперь, какими бы страшными ни были обвинения, их повторение просто утомляло. Кира старалась не отвлекаться. Держа руку в кармане, она гладила лоскуток вышитой ткани и вспоминала, какие на нем цвета.
