– Вот если бы их здесь не было, то это бы стало очень похоже на ущелье в горах, где еще не ступала нога человека, – сказала Филлис.
На самом же деле именно люди это ущелье и вырубили в центре естественной узкой долины, чтобы железнодорожный путь шел вровень с туннелем, и по прошествии времени его неровные каменистые склоны поросли травой и цветами, а птицы, великие сеятели природы, разнесли по расщелинам семена кустарника и деревьев, которые здесь теперь произрастали во множестве. От забора к туннелю спускались ступени из грубого бруса, втрамбованного в поверхность склона. Перила отсутствовали, и это сооружение смахивало на приставную лестницу.
– Лучше всего спуститься, – сказал Питер. – Уверен, что со ступенек нам будет очень легко собрать вишню. Мы ведь таким же образом срывали с нее цветы на могилу умершего кролика.
И они двинулись вдоль ограждения к узкой калитке, которая выводила к ступенькам. Уже почти возле нее Бобби вдруг прошептала:
– Тихо. Остановитесь. Что это?
Звук, который сперва услышала только она, а потом, замерев, уловили и Бобби с Питером, был до странности необычен. Этот мягкий, но очень настойчивый шум отчетливо пробивался сквозь шелест ветра в ветвях деревьев и гул телеграфных проводов. Будто что-то тихонечко погрохатывало и одновременно шипело. Чуть погодя звук вроде затих, но почти сразу же возник снова.
И теперь он делался все отчетливее и громче и уже гораздо сильней грохотал и шипел.
– Смотрите! – неожиданно бросилось в глаза Питеру. – Вон то дерево! Там!
Палец его указывал на одно из деревьев с шершавыми серо-зелеными листьями и белыми цветами, чьи ярко-алые ягоды, придя на смену цветам, сулят вам сплошной обман, ибо, пока вы их донесете до дома, они почернеют. Но Питер сейчас указывал на него совершенно не из-за цветов или ягод, а потому что оно двигалось. Это было совсем другое движение, чем когда просто ветви шевелятся от дуновения ветра. Дерево, словно какое-нибудь животное, шло вниз по склону.
– Оно спускается! – вырвался изумленный возглас у Бобби. – Глядите-ка, и другие тоже! Прямо как лес у Шекспира в «Макбете»!
– Настоящее волшебство, – с придыханием прошептала Филлис. – Всегда знала, что эта железная дорога заколдована.
И это действительно было очень похоже на настоящее волшебство. Площадь приблизительно ярдов в двадцать на противоположной от той, на которой стояли дети, стороне склона вдруг словно бы ожила, и росшие там деревья дружно двинулись вниз к железнодорожному полотну. Шествие их замыкало дерево с серыми листьями, словно старый пастух, погонявший отару овец.
