Этот час им сулил интересные и значительные события, потому что до маминого приезда здесь должны были появиться еще целых два других поезда, которые прибывали с разных сторон.
– Может, конечно, дождик и прекратится, – сказала Бобби. – Но все равно я рада, что догадалась для мамы взять ее зонтик и плащ.
Они перешли в пустынную комнату под названием «Зал ожидания» и затеяли там игру в рекламу. Если она незнакома вам, то спешу сообщить: это практически то же самое, что шарады, только изображать и угадывать в ней надо не просто какую-нибудь любую вещь, а исключительно рекламные картинки.
Бобби, раскрыв мамин зонтик, уселась под ним с такой хитренькой рожицей, что Питер и Филлис тут же узнали Лисичку с известного рекламного плаката. Филлис хотела при помощи маминого плаща изобразить ковер-самолет из другой рекламной картинки, но плащ оказался чересчур мягким, чтобы повиснуть в воздухе твердым прямоугольником, как это свойственно настоящим коврам-самолетам, и никто ее замысла не распознал. Питер и вовсе, по общему мнению, сильно перестарался, когда, вымазав угольной пылью лицо, пауком заелозил по полу, заявив, что он – клякса с рекламы необычайно насыщенных сине-черных чернил.
Бобби уже собиралась изобразить сфинкса с рекламы какого-то деятеля, жаждавшего обогатиться организацией индивидуальных туров по реке Нил, когда резкий звонок возвестил о приходе поезда, и все трое ринулись на платформу, потому что он останавливался совсем ненадолго. В кабине паровоза сидели входящие в круг их лучших друзей Билл и Джим, с которыми они немедленно обменялись радостными приветствиями. Джим поинтересовался здоровьем игрушечного паровозика. А Бобби, не допуская с их стороны никаких возражений, вручила им промасленный сверток с большой ириской, сваренной ею совершенно самостоятельно.
Польщенный таким вниманием, Билл в ответ на ее просьбу покатать как-нибудь в скором времени Питера на паровозе благосклонно проговорил, что как следует это обдумает.
Они еще немного поговорили, а потом он вдруг крикнул:
– Два шага назад, приятели! Мы сейчас тронемся!
И поезд понесся дальше. Дети провожали взглядами его хвостовые огни до той самой поры, пока они не исчезли за поворотом, а потом, развернувшись, направились снова в пыльный зал ожидания навстречу радостям рекламной игры.
По их расчетам, от пассажиров, сошедших с отбывшего поезда, на станции к этому времени могли остаться лишь несколько человек, замешкавшихся при сдаче билетов на выходе. Платформа, однако, чернела густым пятном, являвшим собою толпу, которая упиралась в зал ожидания.
