И вот в этой стадии такого интеллектуального познания о Бытии человек обнаруживает свою недостаточность и не удовлетворяется своими достижениями. Оно, это интеллектуальное познание, странным образом перестает давать человеку радость жизни, предстоит уже как неживое, мертвое. И если нет у человека любви к этому предмету, то, подобно детям, люди, чтобы освободить себя от этой заботы и отдаться с увлечением своим игрушкам и страстям, отпадают и живут без Бога. По данной человеку свободе он может закрыть свои глаза, чтобы не видеть, и уши заткнуть, чтобы не слышать того, что ему не приносит радости. Он может не знать, может не хотеть знать об этом, или, как мы говорим, «игнорировать», но не все способны навсегда остаться «детьми». Ощутив в себе жажду к познанию, человек уже не в силах утолить ее отказом и бегством. Нет. Он отдает тогда всего себя этому предмету. Он ищет его познать уже не только умом, но и сердцем. А сердце ищет не простых умозаключений, но соединения с Ним. К этому соединению оно идет через молитву, которая сначала может быть неясным взыванием в пространство. И тут обычно происходит нечто неожиданное. То неведомое, чего оно, сердце, искало, странным образом дает сердцу почувствовать свое приближение. Утеряв это ощущение прикосновения к иному Бытию и возвратившись к своему прежнему состоянию, человек уже не воспринимает это прежнее, как прежде, и оно еще менее стало удовлетворять его. Подобно тому как слова не дают ощущения жизни и кажутся мертвыми, подобно этому и повседневная жизнь: без того ощущения великого Бытия все в мире воспринимается как изменчивое тленное и не пребывающее. Тогда сердце его начинает сильно взывать к Богу. И если взывание это глубоко и искренно, то неизменно приходит от Бога ответ. Бог при этом еще так неясен, так непонятен, что сказать о Нем человек еще ничего не может.
Когда человек всем сердцем начинает вопиять к Богу, то в какие-то моменты, непредвиденные обычно, Бог дает ощутить Себя с такой силой, что человек уже реально ощущает и самого себя причастником вечности. Выходя в этом познании Бога уже через «вкушение» Бога, через реальное единение с Ним, человек возгорается в своем делании пребывать с Ним неразлучно. И, не достигая этого, то есть постоянно выпадая из этого живого единства с Ним, действительно весь, всеми силами своего существа устремляется к Нему, достигая, таким образом, без предварительной мысли о том того состояния, когда весь мир, вся тварь забыта, когда не чувствует человек и самого тела своего — бывает вне мира, всецело живя Богом единым. И это есть начало пути к истинному познанию о Боге, или познанию Бога. Без этого всецелого погружения в Бога через молитву — всякое наше предварительное познание маложизненно. Оно еще не достигает той грани, которую должен пройти всякий человек, всякое разумное существо.
