Гвардейцы обессиленно повалились на землю, жадно хватая воздух ртами. Проповедник стоял с трудом, пошатываясь. Он словно постарел еще сильнее.
-Вот и все, - произнес он устало, обращаясь к господину Рено. - Теперь дело за вами. Вся Сила, полученная из этого Источника, покинула ведьму. Вам осталось только схватить ее. Могу даже дать подсказку, как ее вычислить: произошедшее здесь не прошло для нее бесследно. Вы сможете найти ее без особого труда по тем переменам, которые с ней произошли.
Вернувшись в город, Старший Дознаватель первым делом разослал гвардейцев к городским воротам с требованием никого не выпускать. Сам же он отравился в трактир с целью немного отдохнуть после бессонной ночи. Но планам его не суждено было сбыться. Очень скоро вернувшиеся от Южных Ворот гвардейцы передали ему сообщение от растерянной стражи. Оказывается, одна женщина уже успела покинуть город. Стелла Ларран выехала на рассвете, верхом и без сопровождающих. Но даже это не поразило стражников столь сильно, сколь то странное обстоятельство, что ее роскошные косы из черных стали абсолютно седыми.
Новость эта потрясла Дознавателей. Густав так и вовсе был раздавлен. Он никак не мог поверить, что его прекрасная нежная Стелла оказалась ведьмой. Сам себя уверяя, что это невозможно, что произошла какая-то ошибка, он бросился в дом госпожи Ларран в безумной надежде, что застанет возлюбленную в постели - и тогда стражникам, принявшим за нее другую женщину и так напугавшим Арье, мало не покажется. Но увы, ожидания его не сбылись. Растерянная и насмерть перепуганная прислуга сообщила, что, получив его записку, госпожа сначала в ярости разнесла свою спальню, а затем велела седлать ей коня. На робкий вопрос дворецкого о том, что произошло, последовала столь гневная отповедь, что у пожилого мужчины затряслись поджилки. А уж взгляд хозяйки и вовсе, казалось, способен был испепелить любого. Вещи госпожа Ларран собрала сама, не позволив горничной даже зайти ни в спальню, ни в кабинет. И вскочив на коня, пришпорила бедное животное и вихрем умчалась прочь.
Густав поднялся в спальню. Увиденное там потрясло его - казалось, будто в комнате бушевал ураган. Шторы и балдахин были разодраны, кресла и туалетный столик перевернуты, пол усеивали осколки зеркала, чудесных ваз и светильников. По всем поверхностям осел пух из вспоротых подушек, а разнообразные изящные флакончики и баночки из-под духов, мазей, притирок, румян и белил валялись на роскошном ковре. Содержимое многих из них пролилось и в воздухе витал сладкий удушливый запах.
