Месть | страница 67



Звук сирены растаял вдали и стих. Никто, оказывается, не звонил в полицию. Весь происшедший здесь ужас остался незамеченным.

Время остановилось. Она укачивала свою девочку, слушая ее жалобные безнадежные рыдания и всхлипывания. В голове Лили мелькали миллионы обрывков мыслей. Несколько раз она порывалась встать и позвонить в полицию. Но Шейна так крепко ее обнимала, что ей приходилось останавливаться. За это время он без сомнения уже был далеко, исчезнув под покровом ночи. События сегодняшней ночи всплывали в ее мозгу со всеми отвратительными подробностями. От ярости в животе у нее образовался жгучий огненный шар, рот наполнился желчью.

— Шейна, дорогая моя. Мне сейчас надо будет встать, но я буду здесь, рядом. Я принесу тебе из ванной халатик, а потом позвоню в полицию и папе.

Лили встала, набросила на плечи пеньюар и завязала пояс. Ярость успокоила ее, теперь она двигалась, как машина; ярость двигала ею, как мощный мотор.

— Нет. — Голос Шейны прозвучал с силой, которой Лили никогда не слышала в тоне дочери. — Ты не должна говорить папе, что он со мной сделал. — Она протянула руку к Лили и схватила ее за подол с такой силой, что поясок развязался и пеньюар распахнулся. Лили вновь затянула шнурок. — Не надо никому ничего говорить.

Лицо и голос были детскими, но в глазах застыло выражение зрелой женщины. Она уже никогда не будет ребенком, никогда не будет больше воспринимать мир, как надежное безопасное место, где нет страха. Лили поднесла кулак ко рту, вцепившись зубами в костяшки пальцев, чтобы подавить поднимавшийся внутри нее крик. В глазах дочери она увидела самое себя. Она вернулась в кровать и продолжала обнимать и укачивать свое дитя.

— Мы должны позвонить в полицию. Мы должны позвонить папе.

— Нет, — снова закричала Шейна. — Кажется, меня тошнит.

Она кинулась в туалет, но не успела, и ее вырвало прямо на пол. Лили подбежала к ней и вытерла ей лицо холодным влажным полотенцем. Она открыла аптечку и достала оттуда пузырек валиума, который ей недавно прописали от бессонницы. Ее руки дрожали, пока она высыпала на ладонь две таблетки — одну для себя, одну для Шейны.

— Прими таблетку. — Она протянула дочери валиум и стакан воды. — Это успокоит тебя.

Шейна проглотила пилюлю, глядя круглыми глазами, как ее мать глотает свою. Потом она позволила Лили отвести себя обратно в кровать. Мать снова заключила дочь в объятия.

— Сейчас мы позвоним папе, а потом поедем домой, мы покинем этот дом. Я не буду звонить в полицию, но папе мы обязательно позвоним. У нас нет другого выбора, Шейна.