Месть | страница 64
Войдя на кухню, она увидела колышущиеся на ветру занавески. Легкий ветерок выдул их концы через открытую дверь на улицу. Она выругала себя за беспечность, но вокруг царило такое спокойствие, что она подумала: а стоит ли вообще закрывать двери. Она откинула занавески в сторону и начала закрывать раздвижную стеклянную дверь, когда ее охватило ощущение какой-то надвигающейся беды. Чтобы лучше слышать, Лили затаила дыхание. Вдруг она уловила еле слышный скрип, похожий на тот, который издают кеды баскетболистов при соприкосновении с покрытием площадки.
Все дальнейшее произошло в одно мгновение: сзади нее раздался шум, сердце ее начало биться так, что, казалось, вот-вот выскочит изо рта, чьи-то руки в долю секунды задрали на ней пеньюар, закрыв тканью ей лицо — все это с быстротой молнии. Она попыталась закричать и освободиться, но в это время ее ноги, теряя опору, оторвались от пола. Но она не упала. Те же руки, обхватив ее в удушающем объятии, понесли Лили по воздуху. Одна из рук зажимала ей рот сквозь ткань пеньюара. Пытаясь укусить эту руку, она беспомощно кусала лишь ткань. Ниже пояса она была совершенно голой и чувствовала, как нижнюю часть ее тела обвевает ночная прохлада. От страха сократился ее мочевой пузырь. Моча с плеском полилась на выложенный керамической плиткой пол.
Она попыталась высвободить руки, но они были спеленуты материей пеньюара и плотно прижаты к груди. Яростно брыкаясь, она зацепила ногой какой-то предмет, кажется, это был стул, который с грохотом опрокинулся, стукнувшись о стенку.
Икры и ступни горели, она чувствовала, что ее тащат по коридору в комнату, где спала ее дочь. Шейна, подумала она, о Боже, только не это, Шейна! Единственный звук, который Лили могла издать — был сдавленный стон, какой-то глухой носовой звук, она не в состоянии была открыть рот и закричать. Ноги обо что-то стукнулись. Что это? Стена? Она перестала сопротивляться и бороться — она молилась: «Когда иду я по долине смерти…» Она лихорадочно пыталась вспомнить слова молитвы и не могла. Мимолетные картины прошлого смешивались в ее сознании с кошмаром настоящего. Только не Шейна, только не Шейна — она должна была любой ценой защитить свое дитя.
— Мама, — услышала она голос дочери.
Вначале в этом слове звучало только сонное детское удивление, но в следующую секунду Шейна дико завизжала, этот страшный визг эхом отдавался в ушах матери. Лили слышала, как что-то тяжелое ударилось о стенку, потом раздался удар тела о тело. С таким звуком сталкиваются игроки на футбольном поле. Все. Она в его власти. В его власти ее дочь. Он мог делать с ними все, что угодно.