Месть | страница 2
— Кажется, мы теперь долго не будем сталкиваться в зале суда, — проговорил он, имея в виду ее повышение по службе. — Черт, это очень прискорбно, Лили.
Они открыли двойную дверь и вместе вышли в холл.
— Этот невинный смешок, вероятно, стоил вашему подзащитному лишних пяти лет заключения. Хотя он заслужил их своими прошлыми подвигами. Вам следует лучше управлять своим зверинцем.
— Да, Форрестер, конечно, вы правы.
Она прошла под аркой детектора металла в зону безопасности, оставив за дверью кивающего адвоката.
Она восемь лет проработала помощником окружного прокурора, и, несмотря на это, преступники, которых с ее подачи приговаривали к различным срокам заключения, продолжали иметь для нее какое-то значение; они задевали оголенные провода, подключенные к ее нервам. Каждый приговор вызывал возникновение в ее сознании какой-то вольтовой душ, от которой сыпались искры, часть из них попадала и на окружающих. Она вошла в свой кабинет и со всей силы швырнула папку с делом в пуленепробиваемое окно. Она с мрачным удовлетворением смотрела, как вылетевшие из папки бумага усеяли казенный ковер, устилавший не менее казенный пол. Те же имена, те же лица. Ничего нового, все это уже было. Система выплевывала их назад, как тухлые куски мяса. Причем, чем чаще система глотала их, тем более тухлыми и вонючими они становились. Она вспомнила о гильотине и решила, что это было не такое уж варварское изобретение. Перед изобретателем, определенно, следовало бы извиниться.
Она собрала оставшиеся в ее ведении дела в открытый картотечный ящик, стоявший у нее на столе. С завтрашнего дня ей надо было принять дела в качестве руководителя отдела сексуальных преступлений. Это была еще одна ступень лестницы, ведущей к обитому черной кожей судейскому креслу. Самое заветное ее желание было достичь такого положения, когда она могла бы смотреть на зал суда сверху вниз и чтобы никто без разрешения не смел бы даже приблизиться к ней. Она хотела, чтобы за ней было закреплено полное право повелевать и принимать решения. Она желала власти, но еще больше, чем власти, она жаждала подчинения, возможности управлять событиями. Ей страстно хотелось добиться хотя бы каких-то реальных результатов. Она была замужем за человеком, который ничего не хотел, ни на что не надеялся и ничего не делал. Джон даже не хотел своей собственной жены, не желал ее, как мужчина. Но все это началось очень давно, почти сразу после рождения дочери. Так что сейчас это было для нее уже не в новинку. Они спали в одной кровати, не занимаясь сексом уже в течение нескольких лет.