Насмешливые слова Колена, открытые обвинения его отца, толки в клубе, тотчас же заглушаемые, если он входил внезапно, – все это нарушало мир и покой его души, его веру в Сару, которая когда-то казалась ему неприкосновенной. И вот он внезапно услыхал о смерти Котирона Дезанжа.
Сперва одно только знание этого факта заслонило все, а затем, как молния, блеснула в его мозгу мысль: она свободна.
Он ни о чем другом уже не мог больше думать, наступила реакция, и он точно возродился. До сих пор он не мог быть вполне естественным с нею, – она была несвободна. Теперь же, когда все кончилось, он имел право чувствовать законное желание владеть ею и откровенную страсть к ней. Ничего не нужно было скрывать больше.
И вдруг, когда он замечтался об этом, к нему вернулось воспоминание, которое нанесло ему удар: он вспомнил Шарля Кэртона.
С этого момента свобода Сары приобрела для него характер обоюдоострого меча; она не только очистила дорогу для него, но и для всех других, кто захочет идти по ней.
Когда он услышал, что Сара богата, то, вследствие своей упрямой гордости, почувствовал, что это тоже было преградой для него. Ее богатство, когда она была замужней женщиной, не имело для него значения, тогда имел значение только другой факт…
На другой день после смерти Дезанжа за ним прислал маркиз де Сун. Жюльен отправился к нему, не подозревая важности такого приглашения, и когда ему был предложен пост в Тунисе, то он искренне изумился.
Он был слишком занят другим и поэтому перестал строить планы на будущее, даже когда при нем обсуждали вопрос, кто мог бы получить это назначение. Теперь же у него, как молния, блеснула мысль, что этот пост предоставлял ему большие возможности.
Маркиз де Сун своим усталым, но любезным голосом объяснил ему, как дипломат, какие преимущества были связаны с таким назначением. Он особенно подчеркивал значение неофициальной работы, которая должна совершаться под покровом официального долга. Короче говоря: Жюльен будет фактически настоящим губернатором края в течение тревожного времени, которое приближается. Он должен подтянуть ослабшие вожжи, и ему представляется возможность, к которой так стремится каждый честолюбец, проложить свободный путь в хаосе и создать новое, лучшее положение вещей.
В руках его будет власть, явно только легальная, но на самом деле гораздо более широкая, и он может изменять по своему произволу или повелевать, если захочет.
Он условился с маркизом де Суном, что даст ему ответ на следующей неделе, и если он согласится принять назначение, то об этом будет официально объявлено, и он может считаться на службе министерства иностранных дел.
