Атмосфера Парижа внезапно охватила их: шум, суета, скрытое возбуждение, замечаемое в настроении мужчин, запах пыли и сырой земли, так как прошел ливень и мостовая стала темного цвета, – все это неслось к ним навстречу, когда автомобиль мчался по дороге, освещенной фонарями, пересекая тени надвигающейся ночи.
Сара почувствовала величайшее облегчение, когда наконец они доехали.
Леди Диана только что вошла и заговорила с мужчинами. Позднее, когда она вместе с Сарой поднималась по лестнице наверх, она сказала, лукаво взглянув на дочь:
– На твоем месте я бы запаслась парой несгораемых перчаток для игры с огнем. По-видимому, это становится теперь твоим главным развлечением.
– Вы очень остроумны, мама, – ответила Сара, стараясь говорить небрежно.
– Вовсе нет, дорогая моя, но у меня есть достаточно богатый опыт общения в светском обществе. Со временем учишься слышать и видеть многое.
Сара уже собиралась войти в свою комнату, но повернулась и пошла вслед за матерью.
– Мама, что вы хотите этим сказать? – спросила Сара.
Леди Диана позвала свою горничную, чтобы та развязала ей вуаль, и потому отвечала по-английски:
– Именно это: люди говорят, что Жюльен бросает свою карьеру, что он постоянно торчит здесь, так же как и Кэртон. О, я знаю, тут все прилично, я нахожусь с тобой, а ты сама чрезвычайно осторожна и добродетельна, но все-таки, – она пожала своими прекрасными плечами под кружевным лифом, – ты знаешь, Сара, если начинают говорить в свете…
– Это гнусная сплетня! – воскликнула Сара.
– Самая обыкновенная вещь, я думаю, – возразила леди Диана, снова пожимая плечами. – Что же ты намерена делать?
– Ровно ничего.
Сара повернулась к двери.
– Во всяком случае, Шарль Кэртон скоро уедет, – сказала она.
– Ты говоришь, что он уезжает? – спросила леди Диана небрежно.
– Он сказал мне это сегодня утром, – ответила Сара, уходя из комнаты.
– Миледи, вы не положите румян на щеки сегодня вечером? – спросила через час горничная Лизетта леди Диану.
Леди Диана покачала головой. Она долго смотрела на себя в зеркало. Нежный розовый цвет ее щек как будто отражал то возбуждение, которое разгоралось в ее сердце.
Сойдя вниз в свою гостиную, она вызвала к телефону Шарля Кэртона.
– Сара сказала мне, что вы покидаете Париж? – спросила она. – По крайней мере, она так думает.
– Зачем? – удивился он.
– Вот это я и хотела бы знать. Ведь вы обещали остаться и повезти меня в автомобиле в Рим в августе.
– Сара ошибается. Конечно, я останусь.
