После того как она одела Сару и увидела, что она сошла вниз к завтраку, Гак вернулась в комнату леди Дианы.
Леди Диана доставила ей удовольствие, возобновив атаку.
– Гак, неужели вы в самом деле могли думать, что я не вернусь? – спросила леди Диана.
Гак, зная, что она имеет дело с тайным врагом, не постеснялась пустить в ход хитрость. Она стала внимательно всматриваться в лицо леди Дианы, тщательно исследуя его. Окончив свой осмотр, она сказала:
– Избегайте каких бы то ни было волнений, миледи, не то вы причините себе большой вред. Ничто так не вредит чертам лица, как утомление. Я не стану говорить вам, что вы еще можете обратить на себя внимание, если только не утомлены. Но переезд через Английский канал может повлиять на цвет лица кого угодно… Ваши волосы изменили цвет, миледи. Может быть, это повлияет на ваше лицо. Притом же сегодня прохладно, а вы ехали на моторе. Это всегда отзывается дурно на лице и придает ему обветренный, осунувшийся вид. Но, во всяком случае, я уверена, что вы еще способны выглядеть намного лучше. Что же касается перемен, то я думаю, что мистер Кэртон найдет большую перемену в мисс Саре. Вы, вероятно, читали, что она считается красавицей, миледи? Я сейчас же сказала себе, что вам это должно понравиться. Читая это, вы будете вспоминать статьи, написанные о вас несколько лет назад…
Легкая краска возмущения показалась на лице леди Дианы, но быстро исчезла. Леди Диана весело отпустила Гак и снова залегла на мягких подушках.
До этого момента она не думала о том, что отношение ее дочери к Шарлю Кэртону может измениться, что уж там говорить про саму Сару. Между тем это правда; перемена была большая – Сара стала красавицей, и он, конечно, увидит это.
Леди Диана встала и подошла к большому створчатому зеркалу и стала смотреться в него.
«Какая дрянь эта Гак, какая дрянь!» – думала она, опираясь ладонями своих тонких рук на стол и приблизив к зеркалу свое лицо как можно ближе. Если леди Диана преданно любила что-нибудь в своей жизни, так это только свою красоту. Она боялась приближения старости, и одна мысль, что красота ее увядает, заставляла болезненно сжиматься сердце. Она с раздражением думала о том, что сделала большую глупость, приглашая Шарля Кэртона в этот дом. Он вовсе не настаивал на своем визите. Но ее собственное желание позабавиться заставило ее уговорить его. Она вовсе не имела в виду быть жестокой относительно Сары. А теперь похоже на то, что как раз Сара позабавится на ее счет.
