Антон садится рядом с Верой на полированный обувной ящик. Все трое напряжённо смотрят на замки. Из коридора громят уже всерьёз - плечами, подошвами, бутылкой. Хр-р-рес-с-сь! Хр-р-рес-с-сь! Слышно, как ножом полосуют дерматиновую обивку.
Антон (деловито). Везёт, что коридор у нас узкий - разбежаться и садануть как следует не смогут.
Вера (смотрит на Антона жалким, каким-то затравленным взглядом). Что же соседи, а? Антош, что же соседи, а? (При неровных бликах свечей лицо её походит на гипсовую посмертную маску)
Антон (вскакивая). Надо в девяносто вторую стучать.
Он - прямо в заляпанных грязью туфлях - бежит в комнату, по ковру, приникает к узкому пространству между книжными полками и сервантам. В серванте - стандартный набор хрусталя, фарфора, на верхних полках - книги. Антон стучит костяшками пальцев в стену, морщится от боли. Тихо. Колотит кулаком. Хватает хрустальную вазу из серванта, бьёт донышком - тяжёлым, литым. В обоях появляются вмятины. Ни отзвука.
Антон. Чёрт! Неужто дома нет? Да - дома, дома! Притаились, замерли... Ну только б позвонили по ноль-два...
Антон, подсвечивая фонарикам, стремительно идёт на кухню.
Антон. Попробую в девяносто четвёртую. Хотя...
На кухне Антон снимает со стены (висит столовый набор) поварёшку, стучит над мойкой, прислушивается. Бесполезно. Швыряет поварёшку на стол. Достаёт ледяное пиво из тёмного нутра холодильника, отбивает пробку о край стола. Залпом, не отрываясь, выпивает из горлышка. Заломило зубы - морщится, качает головой, согревает рот ладошкой. Возвращается в прихожую. Жена с дочерью всё так же оцепенело не сводят глаз со вздрагивающей двери, сосредоточенно слушают угрозы.
Голоса из коридора. Открывайте, мать вашу! Хуже будет!..
Антон машинально берёт открытку, подсвечивает, бормочет, читая.
Антон. "Телефон будет установлен в четвёртом квартале..."
Сминает открытку, отшвыривает в угол. Подходит к зашторенной нише, шарит за ящиком с инструментами, достаёт туристский топорик в чёрном дерматиновом чехле. Расчехляет, деловито пробует пальцем лезвие. Садится рядом с Верой, ставит топорик у ног, прислоняет к стене. Вера, странно апатичная, обидно усмехается: куда, мол, тебе!
Внезапно вспыхивает свет. Антон и Наташка вскакивают, смотрят, щурясь, на плафон. Горит, светит! Вера отрешённо протирает лицо носовым платкам, сморкается. Антон одним выдохом задувает свечи. И в этот же миг свет гаснет. И вновь зажигается. И тухнет. И вспыхивает. Антон, злясь, ломая спички, затепливает свечи, надавливает на выключатель. Стоит пару секунд, раздумывает. И начинает ковыряться, отпирать замки.
