Он идет по лугу, подходит к ручью и пьет чистую воду из железного ковша, что лежит на берегу. Он заходит в густой лозняк, останавливается помочиться, а потом идет дальше. Он опять подходит к изгороди и застывает на месте. Глаза его опять прикованы к кольям. Ничего диковинного нет в этих кольях, но староста все разглядывает их. Острые концы их локтя на два выступают над перевязью. Эти колья вбивают по два в землю и накрепко перевязывают ивовыми лозинами, чтобы они не расходились. Много раз видел Йон Стонге такие колья и сам вбивал их в землю, уж ему-то они не в диковину. Но он долго стоит, не отводя от них глаз, а потом поворачивает обратно. Он не перелезает через изгородь, он идет другой дорогой.
Нынче вечером Йон Стонге, завидев изгородь, пятится назад и обходит ее стороной. Ибо чудятся ему на ней страшные видения. Не мудрено, что староста со страхом пятится от каждого плетня. Ведь на кольях насажены отрубленные головы. Он узнает лица. Он останавливается, долго глядит на них, а потом сворачивает в сторону. Острия втыкаются в красное мясо на растерзанной шее; крепко сидят головы. Не чужие головы видит он, а головы своих односельчан. Узнает людей, с которыми встречается и беседует всякий день. Это их мертвые головы натыканы на колья.
Остекленевшие белки глаз, оскаленные рты с вывороченной верхней губой, с обнаженными деснами, белыми, точно брюхо дохлой рыбы, слипшиеся окровавленные бороды, шевелящиеся на ветру… Эти мертвецы выставлены для острастки и предостережения. Они понесли кару за то, что передавали крамольный штафет.
Голова, посаженная на кол, точно дорожное пугало, — вот удел зачинщиков бунта. Мертвая голова на изгороди — вот участь того, кто передает штафет.
Ханс из Ленховды, клейменый палач, безухий, изукрасит мертвыми головами все изгороди по дороге между Брендеболем и Убеторпом. Он посадит их на колья по дороге между деревней и поместьем для устрашения крестьян. И увидит тут жена мужа, мать — сына, сын — отца. Будут они, проходя по дороге, кивать своим родимым, но мертвецы на кольях не кивнут им в ответ. Вороны исклевали головы, и теперь голые черепа белеют, словно голуби на ветках.
Барщинные крестьяне будут ходить этой дорогой утром и вечером, туда и обратно, ходить они будут тихо и покорно.
Стучат деревянные башмаки, идут подневольные мужики.
Йон из Брендеболя узнает эти мертвые головы. Но одна из них особенно страшит его. Это его собственная голова.
Он идет к берегу озера и останавливается, когда вода подступает к самым ногам. Он сует руку за пазуху. Он может это сделать. Он может бросить штафет в самую глубь озера. Если привязать к нему камень, он потонет. На дне озера будет лежать эта доска, покуда не сгниет.
