Вот в деревнях господина Клевена такого вовек не бывало, да и в Брендеболе не будет никогда, если он, Ларс Борре, возьмет крестьян под свое начало, а они станут слушаться его. Разве не лучше жить в мире да тиши?
Йон Стонге слушает кроткие, миролюбивые речи фохта. Староста хотел спросить у кого-нибудь совета — вот фохт и подает ему благой совет. Фохт вовсе не хочет стращать старосту или грозить ему, он только хочет помочь ему выйти из затруднения. Не лучше ли им сейчас поладить друг с другом, чтобы вся деревня жила в мире да тиши? Если они сейчас пойдут по усадьбам и почтенный староста общины поговорит с каждым из крестьян и убедит его идти на барщину, то фохту не нужно будет прибегать к крутым мерам.
От многих мук и несчастий избавит он этим своих односельчан. Помещик ведь и сам не рад бывает, когда крестьянину тяжко. Да и крестьянину от того радости мало. Уж лучше им жить в добром согласии. Не хочет помещик видеть честного земледельца в горе. Ему любо, когда крестьяне работают на барщине без принуждения, по доброй воле. Брендебольцы верят своему старосте и послушаются его доброго совета.
— Мы сейчас идем будить всех по одному. Пойдешь с нами?
Староста стоит, прислонясь к стене дома. Кабы не подняли его на заре! Кабы не разбудили его так грубо! Кабы успел он снять со стены мушкет и топор! Кабы успел он схватить рог и созвать односельчан! Кабы успел надеть сапоги! Кабы не одолевал его озноб! Кабы встал он с постели свежий и бодрый и смог спросить у кого-нибудь совета! А теперь он может только послушаться совета фохта. Только одно остается ему.
И крестьянин говорит фохту, что пойдет с ним. Вот только забежит в дом за армяком, а то на него что-то дрожь напала. Это, видать, утренний озноб его пробирает.
Чужие кони стоят на привязи у ворот
Рагнар Сведье остановился и поглядел на трех чужих коней, что стояли на привязи у ворот его усадьбы. Кони были сытые и холеные.
Затем он вошел в дом. Матушка Сигга сидела на скамье у очага, праздно сложив руки. Видно было, что она кого-то дожидается.
— Там, у ворот, господские кони, — сказал Сведье.
— Борре тут со своими людьми, — ответила мать.
— Хотят потащить нас силой?
— Фохт тебя спрашивал.
Сведье сурово кивнул.
— Он уже во всех дворах побывал. Скоро сюда воротится. Я ждала, чтобы упредить тебя.
И снова кивнул Сведье. Не спеша подошел он к почетной скамье, снял со стены кремневый мушкет и, вынув из кисы свинцовый заряд, забил его в мушкет. Потом он внимательно осмотрел затравку, перед тем как насыпать ее на полку. На стене у дверей висели топоры. Сведье подошел и стал перебирать их.
