Я уехал внезапно, попросту исчез, никого не поставив в известность. Местом моего последнего пребывания был небольшой промышленный городок, в котором я прожил последние восемь месяцев. За это время я, как это ни странно, смог обзавестись некоторыми знакомствами. В основном это были люди из рабочей среды, с которыми мне удалось найти общий язык. Я часто встречал кого-нибудь из них на улице, перекинувшись со мной парой слов или выкурив по сигарете, каждый из них спешил на свою смену. А вечерами все питейные заведения в округе были забиты до отказа уставшими рабочими, которые спешили после изнурительной работы пропустить по стакану дешевого бурбона перед семейным ужином, и я не редко встречал среди этой разношерстной толпы кого-нибудь из своих приятелей, и мы часто посиживали в баре по несколько часов.
Подобного рода знакомств у меня не было уже очень много лет, и я так отвык от общения, что даже не знал, как себя правильно вести с этими людьми, о чем говорить, как относиться к тому или иному событию мирового значения, которое всеми обсуждалось с огромным интересом, я так отдалился от нормальной жизни, что не замечал, что происходило вокруг, и иногда терялся и долго не мог произнести ни слова – это вызывало недоумение у моих собеседников. Уверен, я слыл у них человеком со странностями, и, может быть, жены предостерегали их на мой счет, но в целом все они относились ко мне дружелюбно и просто считали человеком, который немного не похож на них, но не более того. Оглядываясь назад, пытаясь припомнить их лица, похожие друг на друга, я надеюсь, что они забудут меня так же быстро, как и я их.
В этот город я приехал намеренно, заранее выбрав его. Еще не определившись с тем, как осуществить свой план, я был твердо убежден в том, что хотел сделать, и осознание этого придавало мне сил и вселяло уверенность. Нельзя сказать, что обстоятельства жизни вынуждали меня к этому, но очевидно, что раз уж я решился, – что-то со мной было не так, но разбираться, в чем дело, у меня не было ни малейшего желания. Я приехал сюда, чтобы покончить с собой. Я не хотел устраивать из этого скандала, к которому часто прибегают отчаявшиеся люди. Я не был отчаявшимся, скорее наоборот, впервые в жизни у меня появилась цель, четкая и ясная мне самому. Я хотел это сделать, потому что считал это единственно верным для себя. В моем случае смерть не являлась протестом, она была тем, о чем многие люди мечтают: это было желание распоряжаться своей жизнью самому, а не отдавать ее в руки какого-то бога.
