— А почти то, что стрелял по одному, а заряд пошел кучно и оторвал ему голову — теперь к ремню не пристегнуть.
— То-то, я подплыл — гляжу, вроде тетеря летит, но без головы.
Не твой?
— Никуда он не улетел. Вот он, — с этими словами я вытащил коченеющую птицу из кармана рюкзака и положил на стлани перед округлившимся взором деда.
— Ну-кося, порули-кося, сумел выговорить он. Мы поменялись местами, и я принялся заводить неподатливый «Ветерок».
Дед долго рассматривал и поглаживал безголовую птицу.
— Гляди-кося, тетеря, — наконец обратился он ко мне с таким видом, будто только что обнаружил неведомо откуда взявшуюся птицу.
Я вздохнул.
— Сменяй мне на два селезня, — вдруг осенило деда, и глаза его засветились лукавством. — Я со степанычевой подсадки нынче утром взял. Сменяешь?
Я согласно кивнул головой. Дед обрадованно извлек из-под носа катера двух селезней и быстро, пока я не передумал, сунул их в карман моего рюкзака.
Дорога домой показалась почему-то длиннее, чем вчерашняя в Затон.
Мы с братом тогда еще не удосужились завести подсадную, и он обрадовался, увидев меня с двумя яркими селезнями.
— Барсик утром приехал поохотиться последний день. С каким-то прапорщиком, — сообщил он, когда мы ощипывали на кухне птиц, якобы добытых мной из-под степанычевой круговой. — Пошли к Сашке Березневу за уткой — они раньше, оказывается, договаривались — и еще не возвращались. А вы где сидели?
— Да в стогах, — неопределенно ответил я.
— С вечера?
— Ага.
Барсик со своим приятелем поспел как раз к щам. Хлопнув входной дверью, они шумно поднялись по лестнице и с сияющими лицами ввалились в комнату. На ремне у Барсика красовался пристегнутый за шею угольно-черный тетерев.
Мы с изумлением уставились на него, пока Барсик отстегивал птицу и небрежно швырял ее в угол чуть ли не вместе с сапогами.
— Это ты с березневской подсадной добыл? — озадаченно спросил брат.
— С подсадной, не с подсадной, а вся деревня шалела, как мы с ним по улице шли, — радостно сообщил Барсик, продолжая раздеваться. — Я нарочно нижними Кадницами прошел. Народ в окна вылезал, чтобы поглядеть. Чем угощаете?
— Щи с курицей, — машинально ответил я, думая о странном совпадении — два тетерева в один последний день охоты при том, что их здесь уже лет десять, как никто не видел.
Барсик, потирая руки и похлопывая себя по бокам, подошел к столу, жадно вдохнул богатые ароматы и сказал приятелю, чтобы тот доставал из рюкзаков водку.
Брат поднял тетерева и погладил мягкое оперение.
