Мухи, мухи, оказывается, живы и, чуть шевеля крылышками, ползают по ломаным кускам серого сахара и кистям винограда, и шкуркам инжира, и кроваво-красным зернышкам граната – отдыхай, ешь, пей и чуть лови краем уха, уголком задремавшего сознания все струящуюся мелодию из динамика без начала, без конца.
– Потому что их нет. Есть только середина… – прервал паузу Мясник: – А только знаешь че, Бек-хан… У них власть, сила, че ты кобенисся? Иди к ним со своими пацанами, и опять все будет чики-чики…
– Я, Мясо, в жизни жопу никому не лизал. – Бек-хан поднял темные глаза. – Да и сам знаешь – на нас на всех дела да побеги висят, на каждого, считай, по червонцу отломится, значит, они и будут меня всю дорогу на этом крючке держать…
– Ну не знаю, не знаю, не знаю… Я-то что могу поделать, сам посуди?
Бек-хан долго сидит, глядя, как мухи исследуют осетрину, потом встает:
– Ладно. Пока.
Когда он уже подходил к дверям, его окликнул Ферт:
– Эй, Хан! Сыграть напоследок не хотишь? – Бек-хан повернулся и, посмотрев на ухмыляющуюся рожу окликнувшего, на кучу долларов между тарелок, на колоды нераспечатанных карт, ответил:
– Ну если напоследок…
– Шурочка, Шурочка, подай-ка холодненькой! – засуетился Вареный, и крутобокая официантка, улыбаясь, поставила на стол бутылку из морозилки.
– Что играешь? – спросил Ферт, жадно покосившись на «котлету» баксов, что Бек-хан, достав из кармана, положил перед собой. Тот отсчитал часть и кинул на круг:
– Штука.
Ферт достал свою и сдал, с треском распечатав колоду и тщательно перетасовав.
Бек-хан сидел вроде бы безучастный.
– Девятнадцать, – открыл он свои карты.
– Твоя взяла, – с сожалением процедил Ферт. – Играешь?
– На обе, – ответил Хан. И вдруг быстрым, как у змеи, движением он схватил Ферта за руку: – Ты что, падло, делаешь?!
В зажатой руке Ферта предательски торчал туз пик.
– Ты че, ты че, Ханчик? Да я шутю, шутю, – заюлил Ферт. – Ну, хочешь, ты сдавай…
Бек-хан перетасовал колоду.
– Двадцать! – радостно заржал Ферт. – Двадцать, Ханчик!
– И у меня, – ровно ответил тот. – Мои бабки, шанс банкомета…
Взяв деньги, он запихнул их в карман и направился к выходу:
– Ладно, пацаны, бывайте… А у меня дела.
– Эй, Хан, так не по-нашенски! – заголосили за столом. – Пока бабки есть, игру не прерывают…
Бек-хан оглянулся.
– А вы со мной, пацаны, по нашим законам поступаете? – спросил он.
Все замолчали.
Хан покосился на деньги, что еще оставались на столе, и спросил:
– Сколько там?
– Пятерка, Ханчик, еще пятерка есть, – заюлил Ферт.
