В девяностые годы прошлого века появилась еще одна лазейка для стяжателей подобного рода – Чечня. Андрей слышал сам, как на одном из совещаний командующий флотилией, отвечая на вопрос командира атомохода, почему представление к награждению офицеров и мичманов по итогам трудной океанской автономки вернулось назад нереализованным, произнес что-то вроде: все награды идут в Чечню.
Если же случалось что-то экстраординарное и без наград обойтись не удавалось, нередко все происходило в строгом соответствии с описанием подобных ситуаций незабвенным и высокочтимым на флоте Валентином Савичем Пикулем: шумиха, неразбериха, поиск ответственных, наказание невиновных, награждение непричастных…
…Свой орден Андрей получил обыденно. В палату зашел начальник одного из флотских управлений, которого отрядили с оказией в госпиталь, в сопровождении каких-то чинов пониже, пожал Андрею руку, вручил алую коробочку, сумбурно поблагодарил за службу, пожелал скороговоркой скорейшего выздоровления и тотчас заторопился на выход. За ним потянулась и свита.
После его быстрого ухода Андрей с интересом принялся разглядывать награду. В алой коробочке на красной муаровой ленте с белыми полосками по краям лежал серебряный крест с рельефными лучами и закругленными концами. Это и был орден Мужества, который по статуту вручался за самоотверженность, мужество и отвагу, проявленные при спасении людей, охране общественного порядка, в борьбе с преступностью, во время стихийных бедствий, пожаров, катастроф и других чрезвычайных обстоятельств, а также за смелые и решительные действия, совершенные при исполнении воинского, гражданского или служебного долга в условиях, сопряженных с риском для жизни.
Через несколько минут в палату заскочила взволнованная Леночка.
– Андрюша, милый, поздравляю! Я так горжусь тобой!
Чмокнув его нежно в щеку, молодая женщина многозначительно стиснула мужскую руку, словно собиралась сказать, что любит его.
Больше в течение дня поздравлений не последовало. Только врач Черкесов вечером пригласил Андрея к себе в кабинет, достал из сейфа початую бутылку и, налив водки ему и себе, потребовал, чтобы тот опустил в стакан свой серебряный крест.
– Ну, поздравляю, чтоб он у тебя был не последним. Давай за это и выпьем. По мере того как бутылка пустела, Черкесов становился все более словоохотливым и даже рассказал свой излюбленный медицинский анекдот.
– Лежит больной на операционном столе. Глядь, заходит анестезиолог, который лыка не вяжет, пьяный вдрабадан! Спотыкается, падает на больного, громко икает. Больной испугался и спрашивает: «Доктор, вы же пьяны, как вы будете анестезию перед операцией мне вводить?»
