Павлик осекся… Он вдруг с удивлением обнаружил, что никогда не задумывался над необычно темным цветом кожи бабушки. А Родик углубленно продолжил изучение других рисунков таинственного художника.
Бабушка позвала Павлика к ужину, когда начало темнеть. Родик закрыл тетрадку и сказал, что он хотел бы взять её с собой. Павлик молча кивнул, и друзья разошлись по домам.
Павлик долго не мог заснуть, стараясь разгадать, почему это его маленького друга-всезнайку заинтересовало сходство какой-то туземной девчонки с его русской бабушкой?
Весь следующий день Павлик напрасно ждал друга. Тот, видимо, куда-нибудь уехал со своим папой — была суббота. Наконец, ближе к вечеру, Павлик услышал шум подъезжающей Тойоты. Из машины вышел один только папа. Павлик подбежал к нему:
— А что с Родиком?
— Как что? Разве он не дома? — заволновался отец.
— Да здесь я, дома! — закричал из окна Родик. — Павлик, иди к нам в дом! Я давно тебя жду.
В своей комнате, тщательно закрыв дверь, Родик шепотом сообщил Павлику, что он сделал «открытие» и раскрыл тайну тетради с каравеллой. Павлик обругал друга придурком, а Родик, даже не обидевшись, обещал это «завтра же» доказать.
Утром Родик был приглашен к Павлику на блины — любимое блюдо бабушки. Павлик заметил, что Родик был то ли рассеянным, то ли сосредоточен на чем-то. Говорил меньше, чем обычно. Когда бабушка положила ему на тарелку только что испеченный горячий блинчик, то вместо ожидаемого «спасибо» Родик произнес что-то неразборчивое, вроде «фаа фети». В этот момент Павлик не обратил внимания на бабушку. А жаль! Он бы всё понял раньше, ещё до окончания завтрака, когда, вытерев салфеткой губы и руки, Родик встал из-за стола и, не глядя на бабушку, отчетливо и медленно произнес фразу на непонятном Павлику языке (на самоанском, авт.):
— Спасибо. Очень вкусно. Дедушка Павлика не зря полюбил свою красивую жену.
С бабушкой произошло что-то совсем неожиданное для Павлика. Она вдруг побледнела, чего Павлик никогда раньше не наблюдал и чего трудно было предположить у такой смуглянки. Она уронила на пол ложку, потом попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кислая, как сметана к блинам. Взглянув поочередно на Родика и Павлика, бабушка выбежала из комнаты. Хлопнула входная дверь, и вскоре со двора послышался плач.
Родик остановил Павлика, который бросился было успокаивать бабушку:
— Не надо. Путешественники пишут, что они всегда убегают в лес, когда очень смущены или напроказничают…
