Первый опыт раскрытия этой тайны – попытка выразить целыми числами отношения между радиусами планетных орбит. Когда она не удалась, юный Кеплер действует как опытный физик: постулирует между Меркурием и Венерой, а также Марсом и Юпитером существование еще не открытых планет.
Новая идея озарила Кеплера весной 1595 года, когда, объясняя школярам решение какой-то задачки, он нарисовал на доске равносторонний треугольник вместе с сопряженными с ним окружностями – вписанной и описанной. Вот эти-то концентрические фигуры и стали завязью всех последующих откровений. Размещением планетных орбит теперь управляет закон самой геометрии. На исходном круге строится треугольник, вокруг него снова описывается окружность, ее обнимает квадрат, затем снова окружность и так далее – с чередованием круговых и многоугольных форм.
Следующее озарение, и теперь уже решающее – переход от плоских фигур к правильным многогранникам Платона, собранным в одну концентрическую форму. Это открытие и составило содержание его первой печатной работы.
Тайна космографии раскрыта1 «Земля (орбита Земли) есть мера всех орбит. Вокруг нее опишем додекаэдр. Описанная вокруг додекаэдра сфера есть сфера Марса. Вокруг сферы Марса опишем тетраэдр. Описанная вокруг тетраэдра сфера есть сфера Юпитера. Вокруг сферы Юпитера опишем куб. Описанная вокруг тетраэдра сфера есть сфера Сатурна. В сферу Земли вложим икосаэдр. Вписанная в него сфера есть сфера Венеры. В сферу Венеры вложим октаэдр. Вписанная в него сфера есть сфера Меркурия».
Так выглядит первая (похожая на заклинание!) формула новой астрономии – пока еще чисто стереометрическая. Впервые открыто разумное основание для порядка планетных орбит: возможность собрать воедино все Платоновы тела – да так, чтобы они связали собой планетные сферы. Мыслимо только 5 Платоновых тел, существует только 5 межпланетных пространств, и все они оказываются такими, чтобы все правильные многогранники в них разместились. Неужто такое случайно?
Знаменитый кеплеров «Космический кубок», вправляющий в Платоновы тела хрустальные сферы, воплощает эту модель в материи. Самое драгоценное достояние античной геометрии встроено наконец в пифагорейскую астрономию. Теперь Кеплер вправе сказать, что постиг Вселенную так, как если бы создал ее собственными руками. «Я видел одно симметричное тело за другим так точно пригнанными между соответствующими орбитами, что если какой-нибудь крестьянин спросил, какого сорта крюки поддерживают небо так, что оно не падает, тебе будет легко ему ответить».
