— Будем надеяться на лучшее! Только бы они тебе драку с полицейскими не стали вменять в вину!
Одинцов горько усмехнулся:
— Посмотрим, что они тут будут мне шить…
— Что? — вопросительно вскинул густые брови Василий Петрович.
— Да есть такое выражение у нас, Вы, наверное, и забыли. В смысле, — какие статьи уголовного кодекса мне предъявят к обвинению.
— А… — протянул русский эмигрант, — не знал, не знал.
Он бросил взгляд за плечо Виктора и выпрямился: подходил полицейский, всем видом давая понять — разговор окончен.
Василий Петрович выглядел импозантно. В свои семьдесят с лишним лет он сохранил стройную фигуру, был высок ростом, худощав. Одетый несколько старомодно — в классическую тройку светло-сероватого цвета, с серебряной цепочкой часов, дугой свисающей с нижнего кармана жилетки, он как будто бы вплывал в современный мир из начала двадцатого века.
Грива седых волос делала его похожим на этакого светского льва, голубые глаза не утратили живости выражения, и лишь складки кожи на шее и руках выдавали его возраст.
— Rendez-vous est fini![7] — буркнул негр за спиной Виктора.
— Monsieuer!..Dix minutes![8]
— Bon![9] — согласился охранник и отошел.
Виктор оглянулся на него:
— Что он хотел?
— Сказал, что пора мне уходить, — поправил галстук Василий Петрович.
— Я так и думал, вроде того… Здесь хоть немного начну понимать по-французски, — криво улыбнулся Одинцов, — правда, вот пока не с кем разговаривать.
— А что, тебя в одиночную камеру определили?
— Да, когда очнулся, никого нет, одна моя койка только. Вы попросите их, если есть кто из наших, русских здесь, чтобы меня с ним вместе посадили.
— Хорошо, я сейчас зайду к начальнику, поговорю… — задумчиво произнес Василий Петрович.
— А куда это меня привезли? — оглянулся на окна Виктор. — Вроде не в Торси мы.
— Это городок Vert Galant, — слабо улыбнулся эмигрант, — веселое название, между прочим.
— Веселое?
— Переводится, как волокита или повеса.
— Вот угодил! А как называется это заведение?
— Тюрьма Seine Saint-Denis…
— Похоже на название улицы проституток в Париже?
— Не совсем…
Виктор с полминуты помолчал, потом посмотрел собеседнику в глаза:
— А Вы как во Францию попали, Василий Петрович? Расскажите хотя бы вкратце!
— Вкратце? — эмигрант задумался, достал из кармана чистый носовой платок, протер глаза и потом произнес:
— В 1917-м мои родители, которые владели небольшим заводом под Воронежем, уехали в Аргентину. Потом, в 25-м вернулись в Россию, большевики всех звали обратно, когда стали проводить НЭП. Мне как раз только год исполнился.
