мужество, называя их сердитыми, и как Татары ломанным языком своим издевались
над королевским войском: „Под Збараж одна Лях десет Татар ззиж; на Зборув одна
Татар десет Лях бере14. Никого не занимали ни хвалы, ни насмешки. Известие о
позорном мире наполнило панский лагерь великим горем. Жолнеры, столько раз
явившие себя героями, теперь упали духом, точно на них повеяло от короля заразой
себялюбивого ничтожества. Их подавляла тоска о стольких утратах, о стольких
напрасных подвигах, о стольких неслыханных страданиях.
На другой день, когда прибыли Ожга и Минор, региментари объявили, что не
давали никаких обещаний и ни о чем не трактовали, гак как ..разошлись в
прелиминарияхъ*. Но хан унерся в своем требовании, и паны согласились дать ему
40.000 талеров, в счет неуплаченного окупа за Оенявского. В залог за эту сумму дали
хану Потоцкого, богатого шляхтича, но не из того дома, главой которого был Николай
Потоцкий.
23 августа жолнерам дозволили выходить из замка. Тогда между панским и
козацким обозами появились тысячи торговых будок. Открылась ярмарка. Жолнеры
покупали у Козаков лошадей и с-ъестное. Знакомые угощались взаимно горилкою,
хлебом, яблоками. Вместо боевой тревоги, поднялся шум жизни мирной. Однакож, и
здесь обнаружилась козакотатарекая привычка к воровству и разбою.. Сперва
схватывали с голов у жолнеров шапки, потом козаки нескольких совсем ограбили, а
Татары нескольких неосторожных увели в неволю. „Кто вмешивался в толпу, не имея
знакомыхъ" (пишет очевидец), „те попадали в беду®.
Наконец 25 (15) августа с рассветом, отступил хап с торжествующею Ордою, за ним
двинулись козацкие возы в несколько десятков рядов, а за ними, в полдень,
Хмельницкий, окруженный татарскою гвардией своей и блестящими „козацишми
признаками".
Только тогда осажденные вздохнули свободно. Отворились лагерные ворота. Толпы
народу высыпали обозревать поле. Вся окрестность была изрыта вдоль и поперек. Семь
больших окопов, насыпанных панами и козаками, окружало панский лагерь, из
которого два хана напрасно грозили повытаскать Ляхов за чубы. Окопы вокруг козац-
' .
60
ких таборов и татарских юртов, жолнерские „квартиры*, шанцы, разбросанные,
подобно кротовым норам, по полю, апроши, поперечные рвы и земляные верки,
обломки оружия, возов, палаток, конская падаль и почетные „могилы* над людьми—
покрывали равнины вокруг Збаража. Везде на этих местах кипел бой и лилась кровь.
Борьба не прерывалась более шести недель. Осажденные выдержали 20 приступов; 16
