— Ну, не знаю, — упрямо тряхнула головой Катя. — Что-то можно же было сделать?
— Есть такой анекдот, — горько усмехнувшись, сказал профессор. — Стрелочника экзаменуют — что делать, если он видит, что два поезда идут навстречу друг другу. Он говорит — переведу семафор. — Семафор не работает. — Переведу стрелку. — Стрелку заклинило. — Разожгу костер. — У вас нет ни спичек, ни зажигалки. — Ну тогда позову жену! — А жену зачем? — Пусть полюбуется на великолепное крушение!
Возникла пауза, и никто не улыбнулся.
— Однако мрачный у вас юмор, док, — сказал я наконец.
Тут что-то произошло, и номер еле ощутимо тряхнуло. В комнате погасли все лампы, вырубился беззвучный телевизор. На несколько секунд вокруг воцарился белесый сумрак. Но почти тут же с еле слышным гудением лампы вспыхнули вновь.
— Видите, я же говорила — генератор сразу включается! — сказала Катя. — А я пойду уже, мальчики. Не скучайте.
Она уже положила руку на ручку входной двери в номер (это, кстати, была тоже роскошная, все в том же пышном русском стиле массивная деревянная дверь, изукрашенная росписью, которую я мысленно определил как «под хохлому»). И вдруг замерла и снова повернулась к нам.
— Кстати, вы зря думаете, что гостиница построена в 2005-м.
— Почему?
— Там на сайте было правильно написано — введена в эксплуатацию. Это ее просто достроили, наконец, в 2005-м. А строить ее начали в 1977! Знаете, как оно бывало при большевиках? Фундамент кое-как положили, подняли на два этажа — да и бросили. Я тут сама еще в детстве с ребятами играла. В прятки и так далее. Мы это называли «в развалинах».
Профессор был очевидно ошарашен подобным известием.
— Достроили?? Как — «достроили»? Может быть, снесли и построили все заново?
— Да как бы не так! — с непонятным торжеством заключила Катя. — Что я, не видела? Так на старый фундамент и начали строить. Двадцать с лишним лет все стояло даже без крыши над вторым этажом, а потом все — раз-раз — да и завершили.
Я взглянул на профессора. Тот стоял, как громом пораженный.
— Ну, счастливо оставаться, — сказала Катя. — Любуйтесь тут в окно, спасибо за угощение.
И она нажала ручку двери. Дверь не шелохнулась. Она надавила плечом — никакого эффекта.
— Откройте, пожалуйста, дверь, — сказала она тихо.
— Я ее не запирал, — растерянно сказал профессор.
— Дайте я, — почувствовал я необходимость вмешаться.
Я подошел и толкнул дверь сам. Крепкое дубовое сооружение не шелохнулось.
— Генератор, говорите, в подвале, — тихо сказал я. — Сколько литров?
