И вот однажды, когда Игорь только прибежал на Набережную и только-только пригубил водочки (что-то настроение запаршивилось, вот и прихватил с собой "Столичную"), он даже еще ни разу Арину не поцеловал поцелуям еще черед не наступил, как нежданно засвиристел дверной сигнал и в проеме открывшейся двери возник плотный рыжий господин в каком-то смокинге, что ли, и галстуке-бабочке. Он вручил хозяйке богатый букет разноцветных гладиолусов, вынул из атташе-кейса чудовищных размеров коробку ассорти и плоскую флягу чего-то заморского. Это и оказался Эммануил Генрих Ваксель, президент фирмы "Гутентаг" и шеф Арины.
"Гладиолусы-то только на свадьбах дарят", - неприязненно подумал Игорь и надулся.
Для него настали черные дни. Острые спицы ревности одна за другой протыкали и дырявили насквозь встопорщенный клубок его сердца, неисчислимо множились. Главное, что бесило Игоря - невозмутимость господина Вакселя, его подчеркнуто любезное и чуть высокомерное отношение к нему, Игорю. Капиталист проклятый словно не понимал статус-кво Игоря в этом доме, как бы считал его за такого же почти официального гостя, каковым являлся сам. И особенно что доводило до белого каления: этот вальяжный оккупант снисходительно как-то беседовал, порой вообще перескакивал в разговоре на немецкий, а Игорь этот каркающий язык хотя и долбил несколько лет, так и не впустил в сознание, понимал чуть. По-русски же господин Ваксель всё сентенции на гора выдавал, готовые словесные блоки. Огладит свою задрипанную рыжую бороденку и изречет нечто вроде: "Молотость - это есть етинственный погатств, который нато сторожить, перечь".
Или: "О-о, красота есть отин из вит гений".
Или: "Мужчины есть жениться от усталость, а фрау, женщин, есть выхотить замуж из люпопытств".
И прочее, и прочее в том же духе. Да отчего же он такой умный, психовал Игорь и, психуя, сам глупел, отступал в разговоре, тушевался. Но как-то ненароком в дипломате коммерсанта он углядел краем глаза темно-желтую обложку "Избранного" Оскара Уайльда. Ага! То-то все знакомое мерещилось в Вакселевых афоризмах. На следующий день Игорь откопал в областной библиотеке томик английского писателя, пересмотрел "Портрет Дориана Грея". Так и есть!
В следующий раз, только рыжий немец - или кто он там? - начал: "Влюпленность начинайт с того, что человек есть опманывать сепя..." - как Игорь перебил, продолжил:
- Ага, а кончает тем, что обманывает другого! Оскар Уайльд, "Портрет Дориана Грея", лорд Герри Уотгон.
