Уже поздно ночью, выпроводив гостей и утолив первый телесный голод, они лежали, потные, на душной перине. В избе парило. Дверей между кухней и горницей не имелось, и в проем высверкивали отблески огня, догоравшего в печке. За окнами взвизгивала новогодняя вьюга. Чувство сытости убаюкивало, и Валя, позевывая, вязко думал, что быт его отныне устроится... Вот, правда, от института далековато, да и больше десяти лет разницы... А, черт с ним! Не жениться же...
И вот тут Валины стратегические планы и мечты рухнули в один миг из-за совершеннейшего пустяка. Его потная сударушка навалилась на него и, ласково заглядывая в глаза, спокойно, буднично спросила:
- Писать хочешь, миленький?
Валентин Васильевич оторопел, потерялся и не нашел, что ответить.
- Щас, я ведро помойное принесу...
Хозяйка голышом прошлепала в сенцы, вскочила, ойкая, обратно, звякнула железом, потом на секунду все затихло... И вдруг в ведро звонко ударила струйка, резко запахло мочой.
Валя даже утра не стал дожидаться...
* * *
С Анной Андреевной, Аней, он познакомился, уже учась на четвертом курсе. Столовку, в которой он все эти годы гробил свое здоровье, закрыли на ремонт, и Валя начал бегать в другую, такую же поганенькую, чертыхаясь каждый раз, что приходится терять на дорогу пятью минутами больше. Но очень даже скоро чертыхаться он перестал.
Аня, смуглая, черноволосая, с карими, масляно блестевшими глазами несколько навыкате и горбиночкой на носу, с чуть полноватой, но чрезвычайно аппетитной талией, стояла на раздаче. Она, в отличие от других работниц харчевни, радовала взор белоснежным кокошником и туго накрахмаленным, отливающим голубизной чистоты передничком. Она в первый же день почему-то выделила Валентина из очереди вертлявых студентов и, улыбнувшись, спросила:
- Вам подливы побольше или поменьше?...
Так у них всё началось.
Потом, когда они уже поженились, Анна Андреевна рассказала, что больше всего ее поразило при первой встрече наличие в его одежде галстука. На фоне обтрепанных и расхристанных сотоварищей он выделялся. И это опять-таки доказывает прозорливость Валентина Васильевича. Еще живя в райцентре, будучи инструктором райкома комсомола, он приметил и усвоил, что галстук - это не просто деталь мужского костюма. Галстук - это символ, это знак принадлежности к определенному классу людей. По наличию галстука можно сразу отличить уважаемоего человека от народа...
Сначала Аня подкладывала ему более съедобные кусочки, дарила ему улыбки, начали они перебрасываться двумя-тремя словами. Потом он, как водится, пригласил ее в кино, и они начали встречаться. Наступил и день, когда Валентин отправился с визитом к Ане в дом. Там, в трехкомнатный квартире на первом этаже его встретили - матушка Ани, Сарра Исааковна, по профессии врач-гинеколог, молчаливая древняя бабушка, не отходившая от телевизора ни на шаг, толстая рыжая кошка с коровьим именем Зорька и стол, накрытый такой вкуснотищей, что Валя перестарался и почти пару дней мучился, бедняга, животом. Отец Ани уже много лет как проживал с другой женой где-то в Харькове, а старший брат, офицер, со своей многочисленной семьей обитал в те времена в далеком заграничном гарнизоне.
