Иван — холопский воевода | страница 57

Жихарев поднял вдруг голову.

— Кончай! Твой черед нынче. Сила солому ломит.

— Сила?! — вскочил Иван Исаевич. — Я, стало быть, сильный, а ты слаб, как вошь подле ногтя?.. Давай на равных. — Он выхватил у Павлуши саблю. Протянул Жихареву. — Будем биться. Вставай!

— Полно те, батька, — приблизился к Болотникову пожилой казак. — Пущай сотником палач займется.

— Прочь! — в гневе замахнулся на него Болотников. И, обратившись к пленнику, закричал: — Бери саблю! Ты ж не робкого десятка. Али хвост поджал?..

Сотник оказался лихим рубакой. И бился он насмерть. Но и Болотников не зря прошел сквозь огонь и воду. Оба воина с яростью наступали друг на друга, уходили от ударов, вновь кидались вперед. По лязгу можно было подумать, что дерутся не двое, а десятеро. С замиранием следили за сечей казаки, отпрянув подальше.

И вдруг все стихло. Только вскрикнул сотник и стал оседать на сабле, проткнувшей его.

После Калуги Болотников без задержки взял Алексин и Серпухов. Отсюда уж рукой подать до Москвы.

И вновь что ни день доносят царю худые вести:

— Восстали смоленские города: Вязьма, Можайск, Верея…

— Истоме сдалась Тула. Воротынский к Москве бежит…

— Все зарецкие[15] города целуют крест разбойнику…

Приводили к Василию Шуйскому и таких дворян, что побывали в плену у Пашкова. Встречал их царь сурово, глядел на каждого с колючим прищуром.

— Пошто сжался? Смотришь, как пес побитый.

— Виноват, государь.

— И таким же псом стоял ты перед Пашковым, дабы не казнил он тебя — верно?

— Государь, я был взят в плен в бою.

— В бою?.. И что ж с тобой Пашков сделал — вином угостил? — Царь недобро улыбался.

— Кнутом наказал.

— А пошто не повесил?

— Не ведаю. Добро, не к Ивашке в руки попал. Тот вор, сказывают, дворян казнит.

— Многих ли Пашков отпустил?

— Почитай всех, государь. Лишь кой-кого в Путивль к Шаховскому отправил.

— Ладно. Ступай, — устало махнул рукой.

Задумался царь Василий: вон как все развернулось.

Идут на Москву две армии, дабы его, Василия Шуйского, погубить. Но раздельно идут, не смыкаются. Ивашка мужикам земли раздает, а пленных дворян жизни лишает. Пашков же — постращал, кнутом по спине прошелся да отпустил. К тому же всю дворню господам оставил, всех мужиков. Видать, понимает: дашь волю холопам — не возрадуешься. Небось у Пашкова у самого холопов полон двор. Но покамест они с Ивашкой, почитай, в товарищах и супротив него, царя Василия. Глядишь, и впрямь возьмут Москву. А как власть делить будут? Шуйский зло усмехнулся. Нет, нет, давить их надобно по отдельности. А ежели сольются два войска в единое — клин вбить между Пашковым и вором Ивашкой. Чтоб разделил он их, разорвал. Только что может стать тем клином?