Самый французский английский король. Жизнь и приключения Эдуарда VII | страница 98



Президентом был избран Адольф Тьер, семидесятитрехлетний государственный деятель, женатый на старшей дочери своей любовницы, что позволило ему влиться в богатую банкирскую семью и обзавестись роскошным парижским особняком. Тьер служил министром внутренних дел при короле Луи-Филиппе, так что нынешнее вхождение во власть стало для него «возвращением в будущее», и парижане, считавшие, что они, пережив осаду, защитили свои республиканские завоевания, отказались принять этот политический выбор, презрительно называя новое правительство «сельским парламентом».

Депутаты Национального собрания намек поняли и переехали в Версаль, что лишь накалило обстановку – это что же, парламент республиканский, а заседает в логове королевской власти? Парижские пролетарии знали (а если кто не знал, тому напомнили левые радикалы), что предыдущие три революции – 1789, 1830 и 1848 годов – закончились империей или монархией, и на этот раз не собирались повторять прошлых ошибок. В марте 1871 года город избрал Коммунальный совет[222] и перешел на самоуправление. Началась La Commune[223].


К сожалению, город по-прежнему оставался во вражеском кольце. Пруссаки, выступавшие против идеи Французской республики, немедленно освободили 60 000 пленных и передали их вместе с артиллерией президенту Тьеру. Совершенно неожиданно у роялистов появилась большая, хорошо вооруженная армия.

Военные действия между правительством Франции и жителями столицы начались 17 марта 1871 года, когда Тьер послал отряд солдат, чтобы забрать парижские пушки с холма Монмартр. Миссия провалилась главным образом потому, что военные устроили братание с парижанами, которые возражали против захвата пушек на том основании, что это из их налогов было оплачено производство орудий во время прусской осады, и непонятно, с какой стати они должны отдавать свое добро. Генералы, возглавившие миссию, были взяты в плен и расстреляны. Это стало фактически объявлением гражданской войны.

В течение следующих двух месяцев продолжалась вторая осада Парижа, и правительственные войска вместе с Communards[224] снова пережили все ужасы прошлой зимы. Правда, на этот раз около половины населения покинуло город, предоставив пролетариату самому разбираться с обороной.

Состоятельные жители Больших бульваров не собирались участвовать в популистском восстании. Чиновники бежали, решив, что лучше держаться людей из Версаля, которые хотя бы выплачивают зарплату. Покинули город и другие представители среднего класса – юристы, учителя, хозяева мелких предприятий. Париж остался во власти рабочих, мелких лавочников, политиков левого толка и антироялистов обоего пола, которые еще недавно с оружием в руках защищали город от пруссаков. Они начали выковыривать булыжники из мостовых наполеоновских бульваров и возводить уличные баррикады. На фотографиях того времени мужчины и женщины позируют рядом с пушками, что выстроились вдоль улиц, по которым сегодня прогуливаются парижане, совершая излюбленный шопинг. Бросаются в глаза чистенькая униформа коммунаров и аккуратно сложенные груды булыжников. Но эта благостная картинка сохранится ненадолго.