— А как быть с ликвидацией «недовольных»? — Гиммлер проследил за реакцией Шелленберга: вон как глаза загорелись! Ненависть, конечно, отличный инструмент в хороших руках, но не сегодня. Заговорщиков придется уничтожать в прямом, физическом смысле. И Шелленберг с такой задачей не справится. Неженка. За всю войну самолично убил только двоих. Да и то в силу обстоятельств. — Нет, Вальтер, гестапо следует вводить в игру непременно, причем в ближайшее время: Мюллер не любит, когда его держат за дурака. А выяснение ваших с ним личных отношений, бригаденфюрер, оставьте на будущее. Меня не интересуют склоки между моими подчиненными, меня интересует результат. Так что я требую — вы хорошо меня слышите, бригаденфюрер? — я требую ваших совместных действий! Вы меня поняли?
— Да, господин рейхсфюрер! И все-таки позвольте с вами не согласиться. — Шелленберг встал, одернул китель и вытянулся по стойке «смирно». — Мюллер, конечно, человек ответственный и с подобной задачей наверняка справится. Но в нашем случае я бы ему особо не доверял. Сколько донесений из его ведомства пришло к нам по поводу готовящегося покушения? Лично я не видел ни одного. О чем это говорит? О том, что либо группенфюрер не считает готовящееся мероприятие серьезным и заслуживающим внимания, во что лично я не верю, либо что он давно взял действия заговорщиков под свой контроль и теперь ждет только результатов их подготовки. То есть, проще говоря, дублирует наши действия. А потому предлагаю пока не посвящать его в нашу схему. Пусть действует самостоятельно, а мы за ним проследим.
— Что ж, — Гиммлер тоже поднялся, — может быть, вы и правы. Согласен. Мы не станем привлекать Мюллера. Пока не станем. Однако, Вальтер, как только возникнет необходимость в его людях и в нем самом, привлечем без всяких разговоров.
* * *
— Фамилия, имя, отчество?
— Курков Александр Петрович.
— Год рождения?
— Тысяча девятьсот восьмой.
— Место рождения?
— Хутор Михайловский Нежинского района Черниговской области.
— Отец?
— Курков Петр Славович. Учитель церковноприходской школы. Скончался в одна тысяча девятьсот семнадцатом году.
— Мать?
— Куркова Ульяна Ивановна, домохозяйка. Умерла через два года после смерти отца.
— Образование?
— Семь классов.
— Семейное положение?
— Холост.
Следователь прихлопнул ладонью муху и брезгливо стряхнул ее на пол.
— Чем занимались до войны?
— Работал по хозяйственной части. На складе.
— Каком именно?
— На складе исподнего белья, прошу прощения за подробности. При Васильковском управлении райторга.
