— Я буду на связи, Рей. А тебе, Максин, самой советую бежать из этого дурдома.
— Это ты превратил все в дурдом, — сказала Максин. — Этот дурдом — твоих рук дело.
Он поставил чемодан на пол, а сверху положил несессер. Потом распрямился во весь рост и посмотрел на них в упор.
Они попятились назад.
— Осторожно, мам, — сказала Рей.
— Было бы кого бояться, — сказала Максин.
Эл Ди сунул несессер под мышку и взял чемодан. Потом сказал:
— Да, и вот еще что…
Но что именно — он так и не смог придумать.
Всякие мелочи
(Перевод Е. Решетниковой)
В тот день с самого утра изменилась погода, снег таял, превращаясь в грязную воду. По слуховому окошку, выходящему на задний дворик, струйками текла вода. На улице смеркалось; из-под колес проезжающих мимо машин летели брызги. В доме тоже становилось темно.
В тот момент, когда она появилась в дверях спальни, он заталкивал одежду в чемодан.
— Я рада, что ты уходишь! Как я этому рада! — крикнула она. — Слышишь?
Он продолжал складывать вещи в чемодан.
— Сукин ты сын! Да я просто счастлива, что ты уходишь! — она заплакала. — Ты ведь даже мне в глаза смотреть не смеешь!
Тут она заметила на кровати фотографию ребенка и схватила ее.
Он поднял на нее взгляд, она утерла слезы и пристально на него посмотрела, а потом развернулась и пошла обратно в гостиную.
— Положи на место, — сказал он.
— Собирай вещи и уматывай, — отозвалась она. Он ничего не ответил. Застегнул чемодан, надел пальто и, прежде чем выключить свет, оглядел комнату. А потом пошел в гостиную.
Она стояла в дверях кухоньки с ребенком на руках.
— Отдай мне ребенка, — сказал он.
— Ты в своем уме?
— В своем. Но прошу: отдай мне ребенка. Я потом пришлю кого-нибудь за его вещами.
— Не смей его трогать, — прошипела она.
Малыш заплакал, и она откинула край одеяла, прикрывавший его голову.
— Ш-ш-ш, — принялась она успокаивать.
Он направился к ней.
— Ради бога! — воскликнула она. И сделала шаг назад, в кухню.
— Отдай мне ребенка.
— Убирайся отсюда!
Она отступила в угол к плите, стараясь как можно больше прикрыть своего малыша локтем.
Но он был уже рядом. Он потянулся через плиту и вцепился в ребенка.
— Отдай, — сказал он.
— Отстань, отстань! — закричала она.
Ребенок орал, весь красный как рак. Они задели висевший за плитой цветочный горшок, и он упал.
В какой-то момент он припер ее к стене и попытался разжать руки. Теперь он тоже держал малыша, навалившись всем телом.
— Отдай, — все твердил он.
— Прекрати. Ему же больно!
— Ничего ему не больно, — сказал он.
