Я встал и взялся за два угла подушки. Я словно держал кого-то за уши.
— Вот так? — спросил я.
Он кивнул. Пошел в другую комнату и вернулся с новым фильтром.
— А сколько стоят эти мешки? — спросил я.
— Почти нисколько, — ответил он. — Их делают из бумаги с добавкой пластика. Много стоить они не могут. — Он включил пылесос, я крепче ухватился за углы подушки, и скребок, уйдя в подушку, прошелся по ней — раз, второй, третий. Он выключил пылесос, вынул фильтр и молча показал мне. Положил его на подоконник рядом с первым. Затем открыл дверь чулана. Заглянул внутрь, но там не было ничего, кроме коробки порошка «Мыши, вон!».
Я услышал шаги на крыльце, почтовая щель приотворилась и, звякнув, закрылась. Мы посмотрели друг на друга.
Он потащил пылесос в другую комнату, я пошел следом. На коврике у входной двери лежало, вниз адресом, письмо.
Я направился было к письму, но обернулся и сказал:
— Что еще? Уже поздно. Не стоит возиться с этим ковром. Это самый обычный хлопковый ковер с резиновой основой, двенадцать на пятнадцать, из «Мира ковров». Не стоит с ним возиться.
— А не найдется ли у вас полной пепельницы? — спросил он. — Или цветка в горшке? Нужна пригоршня мусора или грязи.
Я нашел пепельницу. Он вывалил ее содержимое на ковер и растоптал пепел и окурки. Снова опустился на колени и вставил новый фильтр. Снял пиджак и бросил его на диван. Под мышками у него были пятна пота. Живот свешивался над поясом. Он открутил скребок и присоединил к шлангу другую насадку. Установил регулятор. Включил аппарат и начал водить щеткой вперед-назад, вперед-назад по истертому ковру. Дважды я пытался подойти к письму. Но он словно упреждал меня, отрезая мне путь своим шлангом и трубками, — и все чистил и чистил…
Я унес стул обратно в кухню, уселся там и смотрел, как он работает. Через некоторое время он выключил машину, откинул крышку и молча принес фильтр, забитый пылью, волосами, еще чем-то мелкозернистым. Я посмотрел на фильтр, потом встал и выбросил его в мусорное ведро.
Теперь он работал безостановочно. Не прерываясь на объяснения. Он вошел в кухню с флаконом, в котором было несколько капель зеленой жидкости. Подставил флакон под кран и наполнил.
— Имейте в виду, я ничего не смогу заплатить. Я не смог бы заплатить и доллара, даже чтобы спасти собственную жизнь. Вам придется списать меня в графу убытков. Вы зря тратите на меня время.
Я хотел внести ясность, во избежание недоразумений.
Он продолжал свою работу. Присоединил к шлангу новую насадку, каким-то хитрым образом подвесил к ней флакон. Он медленно продвигался по ковру, время от времени выжимая тонкие изумрудные струйки, водя щеткой по ворсу, размазывая комки пены.
